— Говорят, Сульт [5] хочет поставить ему памятник в Ла-Корунье.

— Разумеется, один военный командир отдает дань уважения другому! Этим актом любезности они намекают, что Англия не может установить собственный памятник, раз уж он умер разгромленным, а не победителем, как Нельсон.

Росс промолчал. Сын его старого друга и кузена Фрэнсиса, распутника и неудачника, которого он все равно искренне любил, и женщины, которую он тоже любил, вырос. И со времени их последней встречи племянник изменился и душой, и телом. Росс всегда относился к Джеффри Чарльзу теплее, чем просто к родственнику. И эта привязанность только усилилась и окрепла за эту встречу: манерой разговора тот напоминал Фрэнсиса, но суждения племянника куда больше походили на его собственные.

— А Веллингтон, — вернулся к разговору он, — тоже настроен против Мура?

Молодой капитан Полдарк с раздражением потер шрам на подбородке.

— Старый Дуэро — великий человек, и войска пойдут за ним куда угодно. Но Мура мы любили.

Прибыл денщик с еще одной кружкой дымящегося кофе.

— Что ж, пока мы в настроении, расскажи о Корнуолле. Говоришь, моя обожаемая тетушка в добром здравии?

— В целом да. Иногда к вечеру у нее затуманивается зрение, но это проходит, если она пару часов полежит.

— Что она делает с большой неохотой.

— Чего она никогда не делает по собственной воле. Что до детей, то Джереми теперь всего на дюйм ниже меня, но похоже, уже больше не вырастет. Когда ты видел его в последний раз?

— После Ла-Коруньи я не приезжал в Корнуолл. Я так кипел злостью из-за того, что на наше отступление и на генерала Мура будут смотреть подобным образом, а потому отказался от мысли поехать домой и оправдываться за то, что, в сущности, не нуждается в оправданиях... Выходит, я видел его четыре года назад на похоронах дедушки. Наверное, Джереми было около пятнадцати. Он был одного роста со мной, только еще худее.

— Это по-прежнему так.

— А какие у него склонности и планы на жизнь?

— Кажется, у него нет никакого желания участвовать в военных действиях, — сухо ответил Росс.

— Я его не виню. У него есть мать, отец, сестры и замечательный дом. Надеюсь, ты на него не слишком давишь.

— Если война будет продолжаться, нам всем придется принять в ней участие.

— Всеобщая воинская повинность, как у французов? Надеюсь, до этого дело не дойдет. Но уж лучше так, чем сдаться Наполеону после стольких лет!

Росс обхватил кружку ладонями, чтобы их согреть, пар приятно овевал лицо. В зарослях что-то зашуршало, и Джеффри Чарльз на мгновение задержал взгляд на кустах:

— Вокруг полно ядовитых тварей, — сказал он. — Змеи, скорпионы... Если мы станем вести с Наполеоном переговоры, получится как в прошлый раз — очередное перемирие даст ему возможность собраться с силами, и мы уступим ему колонии. Мне известно, что этой кампанией недовольны, но она очень важна. Разве не так? Тебе следовало бы знать. Правительство так слабо, что просто теряешь к нему доверие. Вот бы Питт вернулся!

— Думаю, это правительство продержится, пока жив старый король.

— Ещё одна беда. Ему за семьдесят, и говорят, недавно он заболел.