Дорогой сэр Джордж!

Когда я вчера вечером вернулась домой, Данди щипал траву на лужайке перед домом. Мне трудно сказать, какие чувства преобладают во мне после прочтения Вашего письма — восхищение Вашей удивительной щедростью или возмущение не слишком пристойной самонадеянностью. Что касается первого — должна признаться, что встреча с моим гунтером оказалась очень трогательной и не обошлась без слёз. Относительно второго — причиной моего импульсивного порыва продать Данди главным образом послужило желание оставить позади некоторые неприятные воспоминания, которые эта лошадь всегда будет вызывать во мне и, кроме того, добросовестно и честно удовлетворить притязания кредиторов мужа.

Однако, поскольку Ваши действия вызваны исключительно душевной добротой, а я сожалею о продаже с момента её совершения, то я в долгу перед Вами, сэр Джордж, за возвращение моего лучшего гунтера таким приятным для меня и затейливым способом. Но, разумеется, я могу быть перед Вами только в моральном, но не в финансовом долгу, и потому прилагаю к письму вексель Банка Куда из Пензанса на сто пятьдесят гиней. Если же Вам пришлось потратить больше, чем за Данди заплатил на аукционе этот никчёмный анемичный тип, прошу, пришлите мне счёт для возмещения.

Ещё раз благодарю Вас, сэр Джордж.

Искренне Ваша,

Харриет Картер

Джордж перечитал письмо почти столько же раз, сколько переписывал своё первое послание. Выждав день, он ответил.

Дорогая леди Харриет!

Получив девятнадцатого числа Ваше письмо, я был очень рад узнать, что, несмотря на мою самонадеянность — возвращение лошади без Вашего предварительного на то согласия и одобрения — я всё же не ошибся, предположив, что этой встречи Вы желали всем сердцем. Мне очень приятно сознавать, что я правильно оценил Ваши чувства.

Но я надеялся сделать подарок — небольшое подношение, которое будет легко принято, а не отклонено. Поэтому я огорчён тем, что Вы заговорили об оплате, уменьшив тем самым моё удовлетворение чуть ли не вдвое, ведь отдавать приятнее, чем получать, а Вы лишили меня большей части этой радости. Я позволю себе вернуть Ваш чек, в чём и имею честь подписаться, сударыня.

Ваш преданный и скромный слуга,

Джордж Уорлегган

Последовала неделя молчания, а потом пришёл ответ.

Дорогой сэр Джордж!

Разве я не упоминала в прошлом письме о том, как неуместна Ваша бесцеремонность? Ваш благородный дар — дар от джентльмена леди после самого поверхностного знакомства — непозволительное нарушение приличий. Поэтому я снова посылаю Вам чек. Прошу Вас, если Вы хоть немного цените дружеские отношения, сложившиеся между нами, не возвращайте его во второй раз.

Выезжая вчера на Данди, я ощутила, что кратковременная смена владельца и неожиданное возвращение ко мне хотя бы отчасти стёрли связанные с ним неприятные ассоциации и воспоминания, а следовательно, мой долг перед Вами возрос. Позвольте всё это так и оставить.

Остаюсь искренне Ваша,

Харриет Картер

Джордж выждал несколько дней. Он не предпринимал попыток обналичить чек и не намеревался этого делать — пока что. Однако ему пришло в голову, что он мог бы попробовать зайти с другой стороны и, так сказать, достичь обоюдовыгодного соглашения.