Некоторые из присутствовавших стран объявили, что они сократят поставки на 10, а не на 5 процентов.

19 октября президент Никсон запросил у конгресса 2,2 миллиарда долларов на помощь Израилю. На следующий день Саудовская Аравия и другие арабские нефтедобывающие страны наложили полное эмбарго на все поставки нефти в США [28].

Нефтяное эмбарго было снято 18 марта 1974 года. Продолжалось оно недолго, но имело важнейшие последствия. Продажная цена саудовской нефти подскочила от 1,39 доллара за баррель на 1 января 1970 года до 8,32 доллара на 1 января 1974 года [29]. Политики никогда не забудут уроков, усвоенных в начале и середине семидесятых. В конечном итоге травма, полученная в эти несколько месяцев, привела к укреплению корпоратократии: три ее столпа — крупные корпорации, международные банки и правительство — сплотились, как никогда раньше. И это сплочение сохраняется.

Эмбарго привело также к значительным изменениям в политике. Уолл–стрит и Вашингтон были убеждены, что больше никогда не потерпят такого. Защита наших нефтяных запасов всегда была приоритетом; после 1973 года она стала одержимостью. Эмбарго повысило статус Саудовской Аравии как игрока в международной политике и заставило Вашингтон признать стратегическую важность королевства для нашей экономики. Больше того, оно вдохновило американскую корпоратократию на поиски методов перекачки нефтедолларов обратно в Америку. Помимо этого, корпоратократия осознала тот факт, что в саудовском правительстве не было административных структур и учреждений, способных должным образом управлять стремительно растущим богатством страны.

Для Саудовской Аравии дополнительные доходы, полученные в результате взлетевших цен, явились палкой о двух концах. Конечно, они наполнили государственную казну, но и привели к подрыву части строгих религиозных установлений ваххабитов. Состоятельные саудовцы ездили по миру. Они обучались в университетах Европы и США. Они покупали дорогие машины и обставляли дома в западном стиле. Консервативные религиозные верования были заменены новой формой материализма, и именно этот материализм и являлся решением проблемы возможного нефтяного кризиса.

Почти сразу после снятия эмбарго США начали переговоры с Саудовской Аравией, предлагая ей техническую поддержку, военную технику и обучение, а также возможность ввести страну в XX век — в обмен на нефтедоллары и, что более важно, на заверения, что эмбарго больше не повторится никогда. В результате переговоров была создана в высшей степени необычная структура — Совместная экономическая комиссия США и Саудовской Аравии, известная как JECOR. Она воплощала новаторскую концепцию, противоположную традиционным программам иностранной помощи: она строилась на том, что на деньги Саудовской Аравии нанимались американские фирмы для работы в этой стране.

Хотя общее руководство и финансовая ответственность возлагались на министерство финансов США, эта комиссия была в очень высокой степени независимой. В конечном итоге за двадцать пять лет они потратили миллиарды долларов, не имея при этом какого бы то ни было контроля со стороны конгресса. Поскольку речь не шла об использовании средств США, конгресс не имел права участвовать в этом деле, несмотря на роль, отведенную министерству финансов. Тщательно изучив деятельность JECOR, Дэвид Холден и Ричард Джонс сделали вывод: «Это было наиболее далеко идущее соглашение подобного рода, когда–либо заключенное Соединенными Штатами с развивающейся страной. В нем была заложена возможность для США глубоко внедриться в королевство, укрепляя концепцию взаимной зависимости»