Мне все это очень напоминало новый вариант старой технологии ЭУ. Глобальная империя наступала победным маршем. Те из нас, кто интересовался нефтяной промышленностью и международными событиями, частенько обсуждали и другую тему: сына вице–президента, Джорджа У.Буша. Его первая энергетическая компания, «Арбусто» (в переводе с испанского — «куст»), оказалась несостоятельной и в 1984 году спаслась слиянием со «Спектрум–7». Затем сам «Спектрум–7» оказался на грани банкротства и в 1986 году был куплен «Харкен энерджи корпорейшн», в которой Дж. У. Буш остался членом правления и консультантом с зарплатой сто двадцать тысяч долларов в год [60].

Мы все считали, что решающим фактором в таком назначении было вице–президентство его отца, поскольку послужной список Буша–младшего в нефтяной сфере никак не оправдывал подобного выбора. И конечно, было совсем неслучайным, что «Харкен» использовала ситуацию и вышла на международный рынок впервые за всю историю своего существования, начав активные поиски возможностей для нефтяных инвестиций на Ближнем Востоке. Журнал «Вэнити фейр» писал: «Как только Буш занял место в правлении, с «Харкен» стали происходить чудесные вещи: новые инвестиции, неожиданные источники финансирования, удачно полученные права на бурение» [61].

В 1989 году «Амоко» вела переговоры с правительством Бахрейна о получении прав на офшорное бурение. В это время вице–президент Буш был избран президентом. Вскоре после этого Майкл Амин, консультант Госдепартамента, в обязанности которого входило проинструктировать вновь назначенного посла США в Бахрейне, Чарльза Хостлера, организовал серию встреч правительства Бахрейна и «Харкен энерджи». Неожиданно «Амоко» поменяли на «Харкен». И хотя «Харкен» раньше занималась бурением только на юго–востоке США и никогда не производила офшорного бурения, она получала эксклюзивные права на офшорное бурение в Бахрейне — случай беспрецедентный в арабском мире. В течение следующих недель цены на акции «Харкен энерджи» повысились больше чем на двадцать процентов — с четырех с половиной долларов до пяти с половиной за акцию [62].

Даже бывалые работники отрасли были шокированы произошедшим в Бахрейне. «Надеюсь, Дж.У. не задумал ничего такого, за что придется расплачиваться его отцу, — сказал мой друг–юрист, работавший в энергетике, ярый сторонник республиканцев. Мы наслаждались коктейлем в баре на углу Уолл–стрит, на самом верху здания Всемирного торгового центра. Он был в смятении. — Неужели это действительно стоит того, — продолжал он, печально покачав головой. — Стоит ли рисковать должностью президента ради карьеры сына?»

Я был меньше удивлен, чем мои знакомые: у меня был свой угол зрения. Я работал на правительства Кувейта, Саудовской Аравии, Египта и Ирана, я был знаком с современной политикой на Ближнем Востоке, и я знал, что Буш, как и руководство «Энрон», был частью того, что создал я сам и мои коллеги ЭУ; все они были феодалами и плантаторами [63].

В тот период моей жизни я пришел к пониманию, что мы вступили в новую эру экономики. То, чему положил начало Роберт Макнамара — человек, служивший мне примером, — в свою бытность секретарем по вопросам обороны и президентом Всемирного банка, обострилось свыше моих самых мрачных опасений. Подход Макнамары к экономике, основанный на кейнсианском учении, его пропаганда агрессивного руководства стала широко распространяться. Понятие ЭУ было расширено и стало включать все типы руководителей в самых разнообразных сферах. Возможно, их не всегда отбирало и проверяло АНБ, но они выполняли сходные функции.