«Я никогда не рассматривал ситуацию таким образом, — ответил Уильям. — Но я действительно искренне верен моему брату и забочусь о нем… Надеюсь, что никогда не смогу быть полезен кому-нибудь, кто хочет причинить ему вред… У меня нет обязательства помогать кому-либо в его поимке»[358].
Постоянные посетители таверн Южного Бостона выражали восхищение лояльностью Уильяма. «Я не виню его за то, что он не рассказывает о брате, — сказал корреспонденту The Boston Globe один из жителей. — Братья есть братья. Станете вы доносить на членов своей семьи?»[359] Редакторы и газетчики были более критичны. «Вместо того чтобы избрать стезю праведных, — писал один из ведущих колонку журналистов, — он выбрал кодекс улицы»[360]. Под давлением общественности, возмущенной его отказом оказать помощь в поисках брата, Уильям Балгер в 2003 г. ушел в отставку с поста президента Массачусетского университета, хотя его не обвиняли в воспрепятствовании расследованию[361].
В большинстве обстоятельств было бы правильно помочь привлечению убийцы к суду. Может ли семейная лояльность перевесить эту обязанность? Очевидно, что Уильям Балгер считал, что может. Но несколькими годами ранее другой человек, брат которого сбился с пути, поступил иначе.
2. Бомбист, охотившийся на ученых
Более 17 лет власти пытались найти в США террориста, ответственного за отправку по почте нескольких посылок с бомбами, в результате взрыва которых трое погибли и 23 человека получили ранения. Поскольку среди адресатов, получивших эти посылки, были ученые, неуловимого бомбиста назвали «охотником за университетскими учеными». Чтобы объяснить мотивы своих деяний, этот террорист разместил в интернете манифест с протестом против технологий (документ занял 35 страниц) и пообещал прекратить свои диверсии, если The New York Times и Washington Post опубликуют его манифест, что и было сделано[362].
Когда Дэвид Качински, 46-летний социальный работник из Сенектади, штат Нью-Йорк, прочитал манифест, он почувствовал, что текст ему очень знаком. В манифесте были фразы и мнения, похожие на те, что высказывал его старший брат Тед, 50-летний математик, получивший образование в Гарварде, но ставший отшельником. Тед ненавидел современное индустриальное общество и жил в избушке в горах Монтаны. Дэвид не видел брата 10 лет[363].
После долгих терзаний в 1996 г. Дэвид все же сообщил ФБР, что подозревает брата в терроризме. Федеральные агенты обложили избушку Теда Качински и задержали его. Хотя Дэвиду дали понять, что прокуроры не будут требовать смертной казни, обвинение потребовало именно смертной казни. Мысль о том, что он выдал брата на смертную казнь, терзала Дэвида. В конце концов прокуроры разрешили Теду Качински признать вину в обмен на пожизненное тюремное заключение без права досрочного освобождения[364].
На суде Тед Качински отказался признать своего брата, которого в рукописи книги, написанной в тюрьме, назвал «новым Иудой Искариотом»[365]. Дэвид Качински попытался заново начать жизнь, которая была непоправимо отмечена этим эпизодом. После того как он приложил много сил к спасению брата от смертного приговора, он стал представителем группы, выступающей против смертной казни. «Предполагается, что братья должны защищать друг друга, — сказал Дэвид слушателям, объясняя свою дилемму, — а я, возможно, отправлял брата на смерть»