В квартире явственно ощущался запах крови и мертвечины.
Больше я ничего не чувствовал и не слышал ни еди–ного звука. Я прошел в небольшое помещение, когда-то служившее кухней. Здесь до сих пор остались кое-какие предметы хозяйственного обихода, которыми, похоже, не пользовались со времени смерти возлюб–ленного моей жертвы. Ага, вот они! За сточной трубой Я нашел то, что искал, – коробку с зелеными пласти–ковыми мешками для мусора, как раз подходящими для того, чтобы упаковать останки.
Мне почему-то вдруг вспомнилось, что именно в такой мешок он затолкал и тело своей убитой же–ны – Терри. Я отчетливо видел это, когда пил его кровь. Ладно, к черту, сейчас не до этого. Он просто подсказал мне выход из положения.
Порывшись в кухонных принадлежностях и сто–ловых приборах, я не нашел ничего подходящего для предстоящей хирургической операции, поэтому просто выбрал самый большой нож с лезвием из углеро–дистой стали и вернулся в комнату. Все мой действия были нарочито решительными, я не позволял себе ни на секунду замешкаться или проявить хоть малейшие колебания. Смело войдя в гостиную, я обернулся и в упор посмотрел на гигантскую скульптуру.
Лучи галогенных ламп все так же были направле–ны в ее сторону. А вокруг царила тьма.
Обыкновенная статуя. Ангел с козлиными ногами.
«Лестат, ты полный идиот!»
Я подошел ближе и в который уже раз принялся рассматривать детали. Возможно, это не семнадцатый век. Да, работа явно ручная, но если обратить внима–ние на некоторые особенности, то можно предполо–жить, что скульптура создана гораздо позднее. А над–менное и мрачное выражение лица действительно заставляет вспомнить работы Уильяма Блейка – это злобное и порочное существо с козлиными ногами во многом сродни как святым, так и грешникам Блейка с их невинными и в то же время исполненными ярос–ти глазами.
Неожиданно мне отчаянно захотелось взять эту скульптуру на память, увезти ее в Новый Орлеан и по–ставить в своей комнате. Я готов был буквально рас–пластаться в страхе у ног этого холодно-безразличного, мрачного создания. И только теперь до меня дошло, что, если я действительно не поспешу принять опре–деленные меры, все эти сокровища будут безвозврат–но утеряны. Как только станет известно о смерти их владельца, они будут немедленно конфискованы и произойдет то, чего он больше всего опасался и о чем предупреждал Дору во время их последней встречи: самое ценное его имущество, его главное достояние перейдет в чужие, равнодушные руки.
Тогда она в ответ лишь повернулась к нему спиной и согнув худенькие плечи, заплакала – несчастная, охваченная горем и ужасом девочка, лишенная воз–можности дать утешение человеку, которого любила больше всех на свете.
Я взглянул на распростертое на полу искалеченное тело. Его еще не успел коснуться тлен, и выглядело оно так, будто человек попал в жуткую аварию или стал жертвой жестокого и безжалостного убийцы. Спутан–ные черные волосы, полуоткрытые глаза… На белой рубашке алели пятна крови – несколько оставшихся капель вытекли из открытых ран. Торс был неесте–ственно вывернут по отношению к ногам, поскольку я сломал ему не только шею, но и позвоночник.