– Ад – это место, где я исправляю вещи, сделанные Им неправильно, – молвил он. – Ад – это место, где я вновь ввожу в употребление то состояние духа, которое могло бы существовать, если бы страдание не разрушило его! Ад – это место, где я учу мужчин и женщин, что они могут быть лучше Его.

Но это и мое наказание, ад. Из-за споров с Ним, из-за того, что я вынужден отправиться туда и помогать душам пройти весь цикл, как Он его понимает, из-за того, что я должен жить там с ними! И если я не смогу помочь им, если не научу их, они могут остаться там навсегда!

Но ад не место моего сражения.

Земля – вот место моего сражения. Лестат, я сражаюсь с Ним не в аду, а на земле. Я блуждаю по свету, стремясь низвергнуть всякую доктрину, которую Он воздвиг для освящения самопожертвования и страдания, для освящения агрессии, жестокости и разрушения. Я увожу мужчин и женщин из церквей и храмов, чтобы они танцевали, пели, пили, обнимали друг друга свободно и по любви. Я делаю все, что в моих силах, чтобы изобличить ложь в самой сути Его религий! Я пытаюсь разрушить ложь, которой Он позволил разрастаться по мере разворачивания вселенной.

Он – единственный, кто безнаказанно может наслаждаться страданием! И все потому, что Он – Бог и не знает, что это значит, и никогда не знал. Он создал существ, более сознательных и любящих, чем Он сам. И окончательная победа над всем людским злом придет лишь тогда, когда Он будет свергнут с Престола, раз и навсегда, проигнорирован, отвергнут, отброшен прочь. Когда с Него будет снят покров таинственности, и мужчины и женщины станут искать добро, и справедливость, и нравственность друг в друге.

– Они пытаются делать это, Мемнох! Пытаются! – сказал я. – Вот что они имеют в виду, когда говорят, что ненавидят Его. Вот что имела в виду Дора, говоря: «Спросите Его, почему Он допускает все это!» Тогда ее руки сжимались в кулаки!

– Знаю. Ну, так ты хочешь или нет помочь мне в борьбе против Него и Его креста? Отправишься ли ты со мной на небеса – в этот мерзкий ад болезненного узнавания, мерзкий в своей одержимости страданиями! Нет, ты не станешь служить мне в каком-нибудь одном из этих мест. Ты будешь служить во всех сразу. И подобно мне, небеса вскоре могут показаться тебе почти столь же невыносимыми, что и ад, из-за своей возвышенности. Их блаженство заставит тебя пожелать исправить совершенное Им зло, ты будешь стремиться заставить ад работать на эти смятенные души, чтобы помочь им вознестись из трясины к свету. Когда находишься в лучах света, то не можешь забыть эти души! Вот что значит служить мне.

Он помолчал, потом спросил:

– У тебя достанет смелости увидеть это место?

– Мне бы хотелось.

– Предупреждаю тебя, это ад.

– Я только начинаю представлять себе...

– Он не будет существовать вечно. Настанет день, когда либо сам мир будет разнесен на куски Его человеческими почитателями, либо все те, кто умрет, станут посвященными, и предадутся Ему, и попадут прямо в Его руки. Совершенный мир или мир разрушенный, одно или другое, – но однажды аду настанет конец. И тогда я вернусь на небеса, счастливый остаться там первый раз за все мое существование, с начала времен.