Скафандр, доставшийся мне, – такой же, как прочие, – несомненно, был создан для человека: размеры, форма, прозрачный щиток напротив лица, чтобы можно было видеть, куда идешь. Как бы все об этом говорило – не сомневайся, сапиенс, бери, пользуйся. Но стоило к скафандру притронуться… Я не брезгливый, но руку отдернул. На ощупь скафандр… Оно… Оно было живое, что ли? Точно кожа и хитин одновременно, что-то среднее. А еще – на пластик похоже. Теплый, слегка пульсирующий пластик. Черт, да в этом подземелье все такое! Я потратил пару минут точно, чтобы окончательно убедиться – на скафандре не было ни единого стыка, никаких тебе змеек, пуговиц и липучек. Ни одной завязки. Совсем нет швов, заклепок и склеек. Такое впечатление, что его сделали из одного цельного куска, включая прозрачное забрало, которое тоже не открывалось.

– Любимая, а как это надевать? – ласково поинтересовался я, потому как внятных комментариев по сему поводу от часов так и не добился. Картинку они выдавали одну и ту же: человек уже в скафандре. А как в него вырядиться – ничего, пусто.

Она фыркнула:

– Ты же у нас умный, вот и покажи пример!

– Милена! Ты понимаешь, что тянешь время?! – Нервы ни к черту. Я ударил скафандр кулаком, чтобы хоть на чем-то и как-то выместить злость. И кулак – способ уже проверенный, отработанный – провалился внутрь, во что-то вязкое и холодное.

Я выдернул руку и снял с себя оружие, резонно решив, что лучше его оставить снаружи – из-под скафандра стрелять не годится. Набрав в легкие побольше воздуха и закрыв глаза, я навалился на чудо технологий путников, обнял и сдавил его, точно борец своего противника перед броском. Кожаный пластик-хитин поддался, расступился под моим напором. Я забарахтался в студне, пытаясь развернуться внутри скафандра так, чтобы лицо мое оказалось напротив прозрачного забрала. Открывать глаза и пробовать дышать отчаянно не хотелось. То есть наоборот, но уж очень сильны были опасения… Я выдохнул и вдохнул, почувствовав, как в рот мне хлынуло то самое вязкое, что наполняло скафандр и уже было не прохладным, но вполне комнатной температуры. Попытка выплюнуть лишнее не увенчалась успехом, наоборот – я наглотался сметанистого желе – цвет его определился, стоило только открыть глаза.

Чем бы ни было это желе, надеюсь, от радиации оно – посветлевшее, а потом и вовсе ставшее прозрачным – меня защитит. В нем – или благодаря ему – я мог дышать. Я поднял руку, посмотрел на нее – забавно, конечность вместе с одеждой выглядела так, будто скафандра нет вообще, хотя я четко ощущал себя в чем-то упругом и неоднородном.

– Край, ну сколько можно тебя ждать?! – Милена скрестила руки на груди. Ее скафандр удивительно хорошо передавал звуки, а мой – улавливал.

Оказалось, честная компания уже готова двигаться дальше, один только я подтормаживаю.

Вновь вооружившись, я поднес руку с часами к перегородке, которая тотчас будто растаяла, лужицей стекла на пол, а потом, пропустив нас, восстановилась.

– А что будет, если этот… скахв… ска… – Хельга то ли так заигрывала с палачом, строя из себя дурочку (в таком случае у нее актерский талант), то ли таковой была на самом деле. – Что если порвется?