Если бы у обезьян все еще оставались какие-то козыри, то все бы могло выйти по-другому, но сейчас у обезьян не осталось ничего, чтобы повернуть ситуацию вспять.

Но даже так, мне нельзя расслабляться.

Из-за этого я столько раз попадала в неприятности. Я не буду расслабляться до самого конца.

Последняя обезьяна попалась в паутину.

Ее вытянутая рука не смогла дотянуться до меня.

А наброшенная мной петля вокруг кисти полностью прекратила ее движение.

Я осмотрелась вокруг.

Везде, насколько хватает глаз, — обезьяны, пойманные в паутину.

Ни одной обезьяны, которая могла бы двигаться.

Чтобы быть уверенной, я осмотрела землю — насколько я могу отсюда увидеть. Но, похоже, больше подкреплений не подходило.

Даже прислушиваясь, как только возможно, я не слышу никаких звуков.

Наконец-то я смогла обездвижить всех обезьян.

Хоть я и чувствую, что я «выиграла», но еще не все закончено.

Я только обездвижила их, а не прикончила.

Внизу обезьян, пойманных в сеть, столько, что их сложно подсчитать.

К тому же среди них не сдавшаяся гигантская обезьяна.

Последняя гигантская обезьяна все еще пытается разорвать паутину.

Вообще-то сила гигантской обезьяны превышает прочность паутины.

Хоть она и не порвет ее сразу, но со временем она сможет выбраться и убежать.

Чтобы этого не произошло, я все время добавляла новой паутины.

Я продолжала удерживать гигантскую обезьяну, при этом перехватывая других обезьян.

Это было неожиданно тяжело.

Я рада, что не стала расслабляться после победы над двумя гигантскими обезьянами.

Поскольку я использовала на удержание гигантской обезьяны больше сил, чем планировала, то и стамина и мана практически полностью исчерпаны.

Причина, по которой я не убила ее раньше, в том, что у меня просто не было времени.

Я не могла тратить время на убийство гигантской обезьяны, когда надвигалась волна обычных обезьян.

Кроме того, гигантская обезьяна была на том пути, по которому шли обычные обезьяны.

Если бы я захотела прикончить гигантскую обезьяну, мне пришлось бы приблизиться к обычным обезьянам.

А я не настолько самоубийца, чтобы делать такое.

Вещь, из-за которой я переживала больше всего, — помогут или нет обезьяны вырваться гигантской обезьяне из паутины.

Я очень боялась, что она сможет выбраться из паутины, если к ее силе добавится поддержка обычных обезьян.

Вот только обезьяны не стали помогать.

Обезьяны, которые всегда выбирали самый эффективный путь, даже если это значило их смерть, не выбрали самую эффективную стратегию в этой ситуации, заключавшуюся в спасении гигантской обезьяны.

Хотя это и было большим облегчением, но принципы, по которым действуют обезьяны, так и остались для меня загадкой.

Хотя, если сказать прямо, я и смысла атаки не понимаю.

Я не думаю, что они считали меня своей едой, так что я не понимаю, почему они атаковали меня.

Единственное, что приходит на ум, — это обезьяна, которую я убила не так давно, но стоило ли ради нее идти на такое? Ун.

Умм.

Я не могу понять, как не ломаю голову.

Я не могу понять, о чем эти монстры думают.