– Может, сама с ним порвет? – выказала тайную надежду Полли.

– Конечно, если найдет кого-нибудь более выгодного. Только она, похоже, уже выходит в тираж. А значит, боюсь, что ей захочется выйти за него замуж хотя бы назло.

– Бедный Том! И что за судьба! – изо всех сил попыталась придать комическое звучание своей реплике Полли, а поняв, что истинных чувств не скрыла, разразилась натужным хохотом и добавила: – Если Трикс уже в двадцать три года считают вышедшей в тираж, что же станут говорить о нас с тобой?

– Назовут отработанными продуктами, которые только и останется, что убрать подальше на полку, – уныло откликнулась Фан. – Я уже и сейчас такой себя часто чувствую. На вечеринках мне куда меньше стало внимания доставаться, чем прежде. А прошлым вечером я подслушала, как Мод говорила своей подружке Грейс, что пора бы всем этим взрослым девушкам оставаться дома, а шанс предоставить им.

– А как, кстати, Моди? – поинтересовалась Полли.

– Да какие-то у нее развиваются очень странные склонности и представления. Обожает торчать на кухне. Часами с чем-то там возится. А об учебе по-прежнему не желает и слышать. О чем, между прочим, прямо и заявила в присутствии Винсентов. Мол, ей больше понравилось бы побираться с корзинкой в руках. Ведь так интересно, что в нее станут класть.

– Ну, у каждой девчонки свои фантазии, – усмехнулась Полли. – Минни мне заявила на днях, что ей хотелось бы превратиться в голубя. И знаешь почему? Чтобы не надевать резиновые сапоги, когда ходишь по лужам.

– А ее дядя когда возвращается? – спешно ухватилась за повод Фан.

– Не знаю, – пожала плечами Полли.

– И, полагаю, не хочешь знать, бессердечное ты существо?

– Почему? Что ты имеешь в виду? – не совсем поняла ее Полли.

– Я же ведь не слепая, милая. И Том тоже. Когда молодой джентльмен прерывает внезапно визит и, сорвавшись с места, мчится за молодой леди, догоняет ее, держит за руку в тишайшем уголке парка, а затем неожиданно отправляется путешествовать… Может, тебе самой, конечно, и невдомек, но нам-то ясно.

– И кто, интересно, выдумал эту милую версию? – спросила Полли, пока подруга переводила дыхание.

– Лучше скажи, он правда сделал тебе предложение? – задала следующий вопрос Фан.

– Не сделал.

– Но ты не думаешь, что собирался?

– Я думаю, он теперь никогда ничего подобного мне не предложит, – с уверенностью объявила Полли.

– Ну я и удивлена, – выдохнула Фан, будто сбрасывая с себя непосильный груз, а затем уже совсем по-дружески добавила: – Полли, неужели ты не любишь его?

– Нет.

– Правда?

– Правда, Фан.

Они помолчали, и сердце одной из подруг едва не выпрыгивало из груди от радости, а лицо ее, скрытое в сгустившихся сумерках, озарило счастье.

– А как тебе самой кажется, ты ему нравилась? – наконец снова заговорила Фанни. – Это, конечно, не мое дело, но, мне кажется, он к тебе сильно неравнодушен.

– За него говорить не берусь, но даже если ты и права, полагаю, это не очень стойкое чувство и скоро пройдет.

– Ну и как же ты поступила с ним? Расскажи. Я же вижу: что-то произошло, – не терпелось выяснить Фанни.