К вечеру, за час до того как стемнело, мы въехали в распахнутые ворота имения. Дальше уже командовал Митрофан Авдеевич. Коровники в усадьбе уже были готовы, отремонтированы, так что коров сразу погнали туда, пока воины разгружали телеги в амбары и хлебные закрома. В коровнике уместилось всего тридцать коров, остальных я велел отдать самым бедным семьям, у которых много детей, на прокорм безвозмездно. Митрофан Авдеевич благодарно кивнул, он знал, кому их распределить.

Как и коров, коз мы тоже взяли не всех, штук двадцать, остальные также на распределение, только несколько потрепанные в мешках куры все уместились в курятнике. Когда амбары забили мешками, выяснилось, что нужно разгрузить еще четыре телеги. Те, что с оружием, уже освободились, там суетились Ветров, Корнилов и Синицын, прикидывая, кто из сотни получит оружие. Я, еще когда ехал, составил план кому что. Из сотни ружья в полной мере получают с первого по седьмой десяток, у остальных пока по три-четыре ствола. Все кавалерийские ружья, как старое, так и вновь закупленное возвращаются на ушкуи, они уже считались судовым оружием. Пистолеты для пушкарей, опыт подсказал, что они им нужны. По пушкам, две картечницы из шести идут на ушкуи, остальные используются для обороны усадьбы. Из трех шестифунтовых одна в трюм «Беды», как НЗ, остальные остаются в усадьбе. Синицын успел не только принять оружие и боеприпасы, но и распределил расчеты, закрепив за каждым определенное орудие.

Тюки с материей отправились в дом, скоро все швеи Алексеевки и ближайших деревень сядут за иголку и будут шить униформу моим бойцам, зарабатывая себе этим на хлеб.

Пришлые возницы, получив плату, не оставаясь в усадьбе, сразу сформировав обоз, вышли со двора и отправились обратно. Как мне сообщили дозорные, они дошли до леса и встали там на ночевку, образовав из тридцати двух телег неправильный круг. Опытные, все сделали для обороны. Наши же крестьяне заночевали в усадьбе.

Так этот нелегкий день наконец закончился. Перед тем как идти спать, я пристроил Семена под командование Синицына, у него основной контингент расчетов чуть старше мальчишки, так что обучит как надо, опыт уже наработали. Его уже даже поставили на довольствие и включили в один из расчетов. Ничего, освоится.

— Ну что там? — спросил я Немцова. «Беда» уткнувшись в заросли ивы, стояла на выходе из протоки, малое судно за нами. Густо растущие тут ивы не давали со стороны реки рассмотреть наши суда, включая мачты. Такое впечатление, будто их тут специально посадили. Хотя кто знает, может, и специально.

— Две ладьи на Ильмень идут, к Новгороду, стало быть, — передал он мне слова наблюдателя.

— Тогда ждем, когда пройдут, выходим и следуем за ними.

— Хорошо, боярин.

Как только ладьи скрылись за поворотом реки, мы вышли из протоки и последовали за ними. Через два часа, когда мы почти догнали купеческие ладьи, нам в борт ударила высокая волна, нас вынесло течением на Ильмень-озеро.

— Красиво тут, — пробормотал я, отходя от борта.

Берега действительно были живописные, красивая девственная природа, только цвет воды был немного желтоватый, а так красота.