Я поделился с вами идеями об организации обмена почками отчасти с целью инициировать весьма важную, с моей точки зрения, дискуссию, посвященную тому, как мы могли бы уменьшить дефицит органов для трансплантации и сделать пересадку более доступной для больных. Но я также хочу использовать обмен почками в качестве примера, обращающего ваше внимание на более общий момент: даже думая о самых трудных рынках – тех, которые вызывают у нас неприятие, – мы не должны забывать, что они представляют собой искусственные объекты, творения рук человеческих, а их дизайн позволяет придумывать способы, которые, возможно, помогут нам дать в руки тех, кто в этом нуждается, преимущества и выгоды рынков.

Если говорить о неприемлемых рынках, то на большинство вопросов тут нет однозначного ответа; в этом случае не может быть четкого деления на черное и белое. Поскольку рынки – предприятия коллективные, мы можем разрабатывать и менять их дизайн, но не всегда можем их контролировать. По этой причине общества часто объявляют некоторые рынки вне закона, вместо того чтобы попытаться изменить их дизайн и таким образом несколько умерить свое неприятие. Рынки выпускают на свободу очень мощные силы, и, следовательно, если мы не можем полностью их контролировать, то нам, возможно, следует запретить их вообще, особенно если риски кажутся значительными. Запреты на существование различных рынков получили столь широкое распространение потому, что мы не можем игнорировать неприятие как фактор, ограничивающий деятельность рынков.

Тем не менее запрет – это лишь один из способов, которыми мы пытаемся контролировать рынки. И не стоит забывать, что ввести закон об ограничении намного проще, чем добиться его соблюдения. Переход рынка в категорию нелегальных препятствует возникновению легальных рынков. В развитии тех рынков, которые мы пытаемся запретить, то есть неприемлемых с точки зрения общества, некоторые люди охотно примут участие, несмотря на возражения всех остальных. А те, кто согласен и готов взаимодействовать друг с другом, представляют собой страшную силу. В итоге та же самая сила, благодаря которой рынки издавна стали частью нашей жизни, приводит к возникновению черных рынков там, где мы помешали появлению рынков легальных.

Как показывает опыт США с введением «сухого закона», иногда запрет рынка только способствует широкому распространению правонарушений. «Сухой закон» привел к снижению уровня потребления американцами алкоголя, но за это стране пришлось заплатить очень высокую цену; причем снизилось только легальное потребление. Нечто подобное в наши дни наблюдается в области борьбы не только с сильными наркотическими средствами, но и с марихуаной. Мы сегодня говорим о войне с наркотиками, в которой действительно зачастую применяется настоящее оружие и происходят вооруженные столкновения. Иногда это война с наркокартелями, контролирующими целые небольшие страны и наносящими огромный вред большим странам.

В США наркотики по-прежнему широкодоступны, несмотря на то что американские тюрьмы буквально забиты теми, с кем воюют борцы с наркоманией. В Калифорнии, где я живу, марихуана, по оценкам специалистов, считается одним из самых доходных товаров – и это, заметьте, в штате, который обслуживает огромный сельскохозяйственный рынок и производит более 10 процентов всей легальной сельхозпродукции, выращиваемой в США на продажу.