— Клянусь Гремящим Громом, — не утерпел Эрик, с напряжённым вниманием следивший за схваткой, — молодецкий натиск и отбит по-молодецки. Вот что значит побывать в Скандинавии!

Но Эрик быстро смолк. Рогвольд, увидав около себя так близко новгородского князя, не растерялся, принял его в свои могучие объятия. Старый богатырь напрягся и оторвал Владимира от земли, высоко подняв над собою. Казалось, что князь погиб, ибо ясно было, что Рогвольд сейчас же ударит его об землю; но Владимир могучим движением приподнялся ещё выше на руках полоцкого князя, рванулся вперёд и сверху всей тяжестью своего тела опрокинулся на плечи врага. Так же, как и Рогвольд, он был, кроме меча, вооружён коротким кинжалом, который остался у него в руке. Ещё мгновение — и остриё смертоносного оружия впилось в плечо богатыря, направленное рукой его противника за ворот панциря. Послышался жалобный стон, руки Рогвольда разжались. Владимир сейчас же выскользнул из вражеских объятий, схватил с земли упавший во время схватки меч и, отпрыгнув назад, стал, готовый отразить новое нападение.

Рогвольд стоял ещё на ногах. Голова его была закинута назад, рот широко открыт, руки хватали воздух. Так прошло несколько мгновений. Вдруг полоцкий князь зашатался, колени его подогнулись, и он с громким стоном тяжело упал к ногам своего победителя.

Радостный крик вырвался из груди воинов новгородского князя, и они, размахивая мечами и секирами, кинулись на воинов Рогвольда. Те встретили их с отчаянной решимостью погибающих. Опять застучали мечи но теперь не могло быть сомнений — Владимир одержал над полочанами полную победу.

итва, действительно, кончилась до темноты, но только победителями из неё вышли не полочане. В первом своём сражении на пути к Киеву Владимир Святославович одолел грозного и могучего врага. Дорога на Полоцк была открыта.

Мало кто уцелел из Рогвольдовых дружин. Варяги, норманны и рассвирепевшие, охваченные сознанием победы новгородцы не давали побеждённым пощады. Дружинам же новгородского князя победа далась малой кровью: убитых были десятки, раненых совсем немного.

Победители перешли через речку и расположились на поляне, где ещё недавно стояли рати несчастного полоцкого князя. Запылали костры, и усталые воины, всё ещё охваченные пылом только что кончившегося боя, группами собирались вокруг них, толкуя о пережитых опасностях.

Князь Владимир и его бой с Рогвольдом были у всех на языке. Владимиром Святославовичем восхищались даже отчаянные храбрецы-варяги. И восхищала их не столько самая победа князя, сколько его ловкость в этой отчаянной схватке — схватке не на жизнь, а на смерть.

Сам Владимир, однако, не был доволен. После боя Эрик приподнес ему третью голову — Рогвольдову. Когда князь вместе со своими воинами ударил на полочан, старый варяг добил Рогвольда и отрезал его голову, думая, что таким трофеем он доставит удовольствие своему вождю.

Однако он ошибся.

— Зачем ты сделал это? — с видимым неудовольствием сказал ему Владимир. — Я только ранил его. Он мне нужен был живым.