Калашников указал гостям на кресла.

Ждан Пинаев работал в пограничной службе Даль-разведки уже три года. Был он невысок, но широкоплеч, плотен, стремителен. Хороший спортсмен, владеющий приемами рукопашного боя, предпочитающий, однако, футбол всем остальным играм и видам спорта. За три года он успел зарекомендовать себя умелым и решительным работником, знающим цену риску. Может быть, он бывал слишком азартным и напористым, что иногда отталкивало от него людей, но за последний год он научился владеть собой в достаточной мере, изменил манеру поведения до мягкой, деликатной и в то же время по-особому решительной и снискал славу человека слова, умеющего ценить юмор и скрывать взрывную азартность натуры.

Лицо у Пинаева было скуластое, смуглое, голубоглазое, живое, хотя он все время старался придать ему невозмутимое выражение.

– Донесения погранслужбы я читал, – сказал Калашников, покосившись на Косачевского. – Но Совет безопасности счел нужным подчинить операцию нашему отделу. Вы будете работать непосредственно со мной. Что нового появилось за последние сутки?

– Все тихо, если не считать протестов ученых против сокращения программы исследований.

– Мне пришла целая петиция из научного совета Даль-разведки, – проговорил Косачевский без улыбки. – Десять подписей, академики и доктора наук. Просят объяснить решение Совета безопасности о сокращении научного десанта.

– Речь идет только о человеческом контингенте.

– Они правы, одной автоматикой, комплексами ИКО и АРТ[4] в Сфере не обойтись. Тем более что планетарная АРТ по неизвестным причинам отказывается работать. Какова численность отряда в настоящее время?

– Тысяча сто восемь человек. На Дайсонах около семисот, сто двадцать на орбитальных базах, двести исследуют оболочку Сферы, а остальные – Д-комплекс.

– Вчера вечером прибыли еще четверо, – сказал Пинаев. – Агент по освоению планет из квартирьерского сектора Даль-разведки и трое врачей. Прошу разобраться, кто дал санкции на пропуск в Сферу агента по освоению, если еще не решили вопрос проведения исследований в полном объеме.

Калашников встретил взгляд Косачевского.

– Разберемся. Новости по ТРБ-два?

– Расследованиями аварии занимаются Калчева и Мориц, объем поступившей информации невелик. Через сутки доложу о результатах собственного поиска.

– Подключите к спасателям своего работника.

– Уже работает.

– Как продвигается расследование дела Хамфри?

Пинаев помолчал, перенимая манеру поведения собеседников.

– Опрос его друзей и всех, кто имел с ним дело, не выявил никаких проявлений или предрасположения к патологии. Его помешательство внезапно.

– Как и вся эта чехарда в системе, – пробурчал Косачевский.

Калашников вопросительно посмотрел на него.

– Когда началась цепь событий в Сфере? – спросил в ответ директор Управления спасателей. – Сразу после появления в ней человека или нет?

– Год спустя.

– Причем внезапно, так? Не говорит ли это о какой-то эпидемии?

– Может быть. – Калашников прошелся по кабинету. – Но не думаю. Кроме случаев, относящихся к компетенции медицины, есть и другие.