– Ройбен, это то же самое, что любая ошибка или проступок. Они по сути своей новые возможности – каждая ошибка открывает новую возможность – и именно с этой точки зрения я и должен рассматривать все происходящее.

– По-моему, тебя ожидает несколько более сложное и интересное будущее, чем ты представляешь себе, – сказал Ройбен.

– С чего ты это взял? – удивился Джим. – Эй, помедленнее! Ты несешься, как автогонщик.

Ройбен сбросил газ, хотя в воскресное утро улицы были относительно свободными.

– Так, на что ты намекаешь? Неужели мама с папой затеяли разводиться? Начал, так говори!

Ройбен задумался, как же преподнести брату то, что он хотел сказать. В кармане завибрировал айфон, но он не обратил на это внимания. Он думал о Кристине, о тех заранее потрясающих мгновениях, когда она увидит Джима, а Джим – ее. В этот момент она будет совершенно беззащитна, но этот человек ни в коей мере не обманет ее ожиданий. А Джейми… Джейми подойдет к отцу и протянет руку, точно так же, как он сделал это, знакомясь с Ройбеном. Ройбен вздохнул.

– Я с тобой, кажется, говорю! – рассердился Джим. – Что ты от меня скрываешь?

Автомобиль уже мчался по подъему на Русский холм.

– Ты не повредил беременности Лоррейн, – сказал Ройбен.

– Что такое ты говоришь?! – вскинулся Джим. – Откуда ты знаешь?

– Она была на рождественском приеме, – ответил Ройбен.

– Проклятье! Мне ведь показалось, что видел ее! Я решил проверить, искал ее повсюду, но так и не нашел. Ты что же, говорил с нею? Давно ты знаешь, что она здесь?

– Сейчас она у мамы и ждет тебя.

Ройбен ужасно боялся сказать что-нибудь некстати.

– Ты хочешь сказать, что она здесь и что у меня есть ребенок?! – воскликнул Джим, заливаясь краской. – Это? Ройбен, да не молчи же ты! Это значит, я не убил младенца? У меня есть ребенок?

Он засыпал Ройбена еще кучей вопросов, но Ройбен не ответил ни слова. Вскоре машина вкатилась на узкую подъездную дорожку возле дома на Русском холме, и он выключил зажигание.

И посмотрел на Джима.

– Я не пойду с тобой, – сказал он. – Это твой час. И уверен, тебе не нужно объяснять, что там находятся люди, которые зависят от тебя, которым ты очень нужен, которые с нетерпением ждут тебя, и что они будут рассматривать тебя, изучать тончайшие перемены выражения твоего лица, твой голос, твои жесты.

Джим сидел, утратив дар речи.

– Я знаю: ты справишься, – добавил Ройбен. – И вот еще что я знаю. Это наилучший подарок из всех, какие только могло преподнести тебе Рождество. А все остальное так или иначе наладится, все наладится… в Рядовое время.

Джим не мог пошевелиться.

– Вылезай! – приказал Ройбен. – Выметайся из машины и иди туда.

Джим сидел неподвижно.

– И напоследок скажу тебе еще кое-что, – сказал Ройбен. – Джим, ты не убийца. Ни в коей мере. Убийцами были Блэнкеншип и его подручные. Ты и сам это отлично знаешь. А убийца – я. И это ты, Джим, тоже знаешь. И знаешь, что эти подонки, эти мерзавцы хотели убить тебя. Кто лучше тебя знает, сколько преступлений они уже совершили и сколько собирались совершить? Ты же сделал наилучший выбор из всех возможных. А теперь иди. Ты оставил судьбе заложников, и они наверняка будут причастны к твоему решению всех нынешних проблем.