— Успокойтесь, — говорит следователь. — Никто и ни за что вас не уволит. Успокойтесь, прошу вас.

Десятки рапортов, справок, сообщений ложатся на стол капитана Шавакулева. Из них надо отобрать те, которые могут иметь значение для дела. Информация, анализ, корректировка версий, новые проверки.

В аэропорту задержаны два подвыпивших паренька — сквернословили, приставали к пассажирам, купили несколько бутылок коньяка в кафе «Лайнер». При обыске у каждого обнаружено по три пачки пятирублевок в банковской упаковке. В похищенном из УТТ сейфе почти все деньги были пятирублевыми пачками... Проверкой установлено: деньги заработаны честным трудом. Короткая беседа на моральную тему: не пейте, не транжирьте деньги — не даром же они вам достались, не хулиганьте. Пареньки обещают.

А вот сейфа пока нет. И время не ждет.

Дверь приоткрывается. Входит молоденький младший лейтенант — участковый инспектор.

— Вызывали, товарищ капитан?

— Да. Вот список работников УТТ-1 — выборка но твоему микрорайону. Произведешь проверку по месту жительства. Здесь более ста человек. Вначале внимательно ознакомься со списком... Все, кто старше тридцати лет, нас не интересуют. Дальше. Вот, допустим, дружинник, общественник, член- бюро горкома комсомола и так далее... Их, естественно, также проверять не нужно. И вообще все делать без шума, тактично и осторожно. Понял?

— Понял, Александр Иванович.

Участковый — недавний солдат срочной службы — четко поворачивается через левое плечо и уходит.

В Нижневартовск прилетел заместитель начальника УУР УВД полковник милиции Битюцких — высокий широкоплечий мужчина в драповом пальто и в шапке из оленьего камуса. Вместе с ним прибыла оперативная группа областного управления.

Они сошли по трапу в массе других пассажиров, ничем не обращая на себя внимания, прошли через аэровокзал на автостоянку, где ждал УАЗ, и через минуту встречавший их капитан Шавакулев уже вводил приезжих в курс дела.

Этим же самолетом прилетел и эксперт-криминалист ОТО УВД старший лейтенант Майсаков, последний попросил прямо с аэродрома доставить его к месту происшествия.

Вечером на совещании оперативного состава полковник сказал:

— Товарищи, случилось чрезвычайное происшествие, но это не значит, что мы должны под видом розыска сейфа заволокитить заявления трудящихся или приостановить работу по другим линиям службы. Мы организовали группу, которая будет заниматься только сейфом, а все остальные должны заниматься текущими делами. Когда нам понадобится ваша помощь, мы к вам обратимся. Конечно, это потребует от вас дополнительных затрат, времени, энергии и, вероятно, нервов, но... такова наша служба. Мы должны раскрыть разбойное нападение во что бы то ни стало. И не только потому, что дело на контроле в министерстве. В конце концов, это наше министерство, и оно нас, быть может, поймет, если мы объясним, что сделали то-то и то-то, вроде нигде не оплошали и вроде бы не наша вина, что преступление еще не раскрыто!.. Министерство, может быть, и поймет, хотя, естественно, по головке нас не погладит, а вот жители Нижневартовска не поймут! И для нас не будет оправданием, что деньги хранились в УТТ ненадлежащим образом, кассовое помещение не оборудовано, сейф не закреплен, налицо условия, способствующие совершению преступления... и так далее... Люди нам верят. Вы знаете, я сегодня беседовал с начальником УТТ и поинтересовался: как он думает выдавать теперь рабочим зарплату? Он ответил, что дней десять подождет: может, мы найдем, — а потом они вывесят списки и попросят рабочих, получивших зарплату, подойти и расписаться. Я спросил: «А если кто-то не распишется, захочет получить деньги еще раз?» Он сказал: «Во-первых, мы верим нашим рабочим. Ну а если все же найдется такой, то ведь сейф-то вы все равно найдете? А там ведомости. Я думаю, никто не рискнет». Мы должны оправдать это доверие... Пожалуйста, Евгений Моисеевич, — повернулся Битюцких к прокурору города.