— На самом деле я не знаю, что будет правильным, монна Эдна, — притормозив, ответил Лугус, выглядя немного смущенно. Похоже, он и сам-то толком не знал, что мне предстоит. — Могу посоветовать только полностью сосредоточиться на нашем архонте. Ты умная женщина и прекрасно понимаешь, что именно этого — твоего полного к себе внимания — он от тебя желает. Так что просто думай о том, что все остальные присутствующие не имеют для тебя никакого значения. Только он. И это должно сработать.

— Ну что же… спасибо, — сказала, размышляя, что Лугус в чем-то прав со своим прагматичным советом, вот только и упускать возможность узнать нечто, способное пригодиться, я не могу себе позволить, а значит полностью игнорировать присутствующих не умно. Да ладно! Ну не убьют же меня там в самом деле, а с остальным я как-то справлюсь. Если что, у меня всегда есть милашка Бархат, и я могу спровоцировать его появление, если станет совсем худо.

— Тебе спасибо, монна Эдна, — буркнул он мне уже в спину, передавая стоящим за дверями мрачноватым хийсам, что сейчас были одеты в нечто алое с множеством позолоты.

— За что? — обернувшись, через плечо спросила я.

— За платье… и за хорошее настроение архонта, — ответил Лугус.

Мы вереницей спускались по лестнице, и вдруг, почти в самом низу идущий впереди Като замер, и я чуть не налетела на него. По коридору впереди двигалась яркая процессия, состоящая из грациозно вышагивающей высокой женщины и четверых мужчин. Едва мы появились в зоне их видимости, дама в густо-фиолетовом платье, почти сплошь усыпанном мерцающими камнями в тон, развернулась и уставилась на меня изучающе и хищно. И мне невольно на ум пришло, что она здесь оказалась сейчас совершенно неслучайно. Уж слишком напоминала кошку, подстерегающую, когда мышь высунется из норы. И то, как при виде женщины и ее разодетых спутников напряглись мои хийсы, подсказало мне, что не так уж я и не права. Пару секунд незнакомка осматривала меня с нескрываемым любопытством, вот только было оно из того же разряда, что поначалу и у Алево, и остальных тут. Словно я представляющая несомненный интерес вещь, нечто неживое, что нельзя оскорбить словом или расчленяющим взглядом. Вот только я больше не та потерянная и шокированная самим фактом наличия другого мира и странных созданий, его населяющих, Анна. Поэтому ответила столь же открыто: изучающим, чуть насмешливым взглядом. Платье не скрывало идеальных пропорций тела незнакомки, такое не под силу спрятать никакой ткани. Великолепная, свойственная всем асраи, будто сияющая изнутри кожа, невозможно совершенное лицо, роскошные волосы, частично собранные в высокий хвост и окутывающие ее изящные плечи, как золотое облако. Будь я мужчиной, скорее всего забыла бы, как дышать, столкнувшись с такой сбивающей с ног красотой. Но едва мои глаза сцепились с ее фантастически зелеными, очарование пропало. Невыносимая, безбрежная жестокость — вот что что пряталось за ширмой этого совершенства. Она не была чем-то новым тут, но исходящая от мужчин и щедро приправленная открытой агрессивностью ощущалась более естественной. А здесь же… Нечто за гранью эмоций, ледяное, по-настоящему страшное и чуждое мне, как созданию другого мира в самой своей основе. И женщина прищурилась уже понимающе и откровенно враждебно, будто поняв, что я вижу ее суть, но на ее лице не дрогнул ни единый мускул. Зато сам воздух в коридоре вдруг словно загустел от фантомного холода, и мое чувство самосохранения ощетинилось и завопило тревогу.