— Какая возможность?

— На глазах у всех выступать в роли любовника графини Камастры.

— Благодарю за оказанную честь, госпожа графиня.

Она рассмеялась. Потом, когда вновь грянул оркестр, закрыла глаза и прильнула к Каттани, отдаваясь ритму танца.

Было уже далеко за полночь. Маурили устал жевать тартинки — он непрерывно поглощал их уже больше часа.

К нему подошел развязный молодой человек в галстуке-бабочке, с острым, хищным профилем.

— Адвокат Терразини поручил мне отвезти вас домой, — сказал он. — Если хотите, идемте.

— Угу, — кивнул Маурили с полным ртом. Он проглотил последний бутербродик, облизал пальцы. Обтер бумажной салфеткой рот и бросил ее на пол. — Пошли!

Он пошел за парнем на площадку для машин, сплошь заставленную большими, сверкающими автомобилями. Усаживаясь рядом с ним на переднее сиденье отливающего металлическим блеском «вольво», Маурили заметил, что сзади в машине уже сидят двое.

— Мои друзья, — представил их владелец «вольво». — Я их тоже развезу по домам.

Машина тронулась.

Начали разъезжаться и другие приглашенные. За спиной у Каттани неожиданно вырос подошедший неслышными шагами Терразини.

— Вы играете в покер? — задал неожиданный вопрос адвокат.

— Немножко играю, — ответил удивленный Каттани. — А что?

— Да вот нашему общему другу Карризи хочется перекинуться в картишки.

— Благодарю за предложение, но я собирался пораньше лечь спать.

— Мы задержимся совсем ненадолго, — продолжал настаивать адвокат. — Я пригласил также и графиню Камастру, и она любезно согласилась... Я видел, что сегодня вы ее на весь вечер у нас похитили... Ха-ха!

Не отреагировав на его последние слова, Каттани ответил:

— Еще раз повторяю: хотя завтра и воскресенье, мне надо рано вставать, у меня полно срочных дел.

— Да вы ведь еще молоды, — процедил сквозь зубы Терразини. — Можете и недоспать. — В его взгляде не осталось и следа любезности, один холодный блеск.— Идемте. Для вас от этой партии в карты может очень многое зависеть...

Каттани понял, что выбора у него нет.

Вместо того чтобы ехать по Аппиевой дороге, машина, в которой сидел Маурили, свернула на какой-то проселок. Теперь она неслась меж полей и рощ. Вокруг ни одного огонька.

Маурили ничего не понимал. Он тщетно напрягал зрение, пытаясь как-то ориентироваться. Но из мчащейся машины было ничего не различить.

— Куда мы едем? — тревожно спросил он. — Вы уверены, что эта дорога ведет в город?

Никто ему не ответил.

— Э! В чем дело? — Он резко обернулся, надеясь получить объяснение от сидящих сзади. В полумраке он увидел их непроницаемые лица — один был усатый и широколицый, другой — худенький, с выдающимся кадыком, мерно двигавшимся вверх-вниз — парень жевал резинку.

Вдруг машина затормозила. Свет фар выхватил из темноты неясные очертания старого деревенского дома.

— А, понимаю! — чуточку приободрился Маурили, — У кого-то, верно, схватило живот...

Гости все разъехались. Музыканты сложили свои инструменты. Огни были погашены, освещенной во всей вилле оставалась только гостиная.

За столом играли в покер. Царила такая напряженная тишина, словно с минуты на минуту должно было что-то произойти.