Стоит пояснить, что Кузнецов был у Сталина с 19.02 до 20.15 и, скорее всего, получал от Сталина указания по флоту в связи с возможным нападением 1Ьрмании 22–23 июня. Также в 1963 году Кузнецов пишет, что Тимошенко и Жуков вызывались к Сталину в 18 часов, а в мемуарах от 1969 года адмирал напишет, что Жукова и Тимошенко вызвали в Кремль ещё в 17 часов 21 июня. Воронцов тут показан как прибывший к нему около 21.00, а в «официальных» мемуарах атташе прибыл к нему на доклад в… 20.00 (к этим воспоминаниям мы ещё вернемся в последней главе, но уже по другому вопросу).

Вот что пишет Кузнецов по поводу сообщения Воронцова (хотя и пытается уменьшить его значение):

«В те дни, когда сведения о приготовлениях фашистской Германии к войне поступали из самых различных источников, я получил телеграмму военно-морского атташе в Берлине М.А. Воронцова. Он не только сообщал о приготовлениях немцев, но и называл почти точную дату начала войны. Среди множества аналогичных материалов такое донесение уже не являлось чем-то исключительным. Однако это был документ, присланный официальным и ответственным лицом. По существующему тогда порядку подобные донесения автоматически направлялись в несколько адресов. Я приказал проверить, получил ли телеграмму И.В. Сталин. Мне доложили: да, получил.

Признаться, в ту пору я, видимо, тоже брал под сомнение эту телеграмму, поэтому приказал вызвать Воронцова в Москву для личного доклада…»

Смотрим, что же здесь пишет Н.Г. Кузнецов:

1. Он указывает, что Воронцов сообщает точную дату нападения (адмиральское «почти» в данном случае несущественно и скорее лукаво, ибо Воронцов действительно дал точную и дату и время нападения — 22 июня. 3.00).

2. Он сообщает важную оговорку: «Среди множества аналогичных материалов такое донесение уже не являлось чем-то исключительным». Т.е., в эти дни, за неделю до 22 июня, сообщения о точной дате уже не были «исключительным» событием — такие сообщения шли волной, десятками.

3. Он подчёркивает, что это был доклад именно официального лица, резидента разведки, работающего в посольстве в Берлине под прикрытием военно-морского атташе.

4. Эти сообщения разведки в обязательном порядке докладывались главе правительства, И.В. Сталину.

А теперь посмотрим, что об этом сообщении Воронцова пишет историк А. Мартиросян («Что знала разведка?», Красная звезда, МО РФ, от 16.02.2011 г.):

«В 10 часов утра 17 июня Анна Ревельская посетила советского военно-морского атташе в Берлине капитана 1-го ранга МА Воронцова и сообщила ему, что в 3 часа ночи 22 июня германские войска вторгнутся в Советскую Россию, Информация Анны Ревельской немедленно была сообщена в Москву и доложена Сталину». (Интервью М.А. Воронцова опубликовано в «Морском сборнике» № 6 в 1991 г.)

Кстати, таким образом в 1963 году адмирал Н.Г. Кузнецов и ответил своими воспоминаниями на вопрос Покровского № 3: «Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?»,