ЛЕДИ РОЛЬТОН: Нет, ваше высочество, я предпочитаю покровительствовать ему сама.

ГЕРЦОГ: Вы хотите оскорбить меня, миледи. Зачем?

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Чем вы, по-вашему, это заслужили?

ГЕРЦОГ: Осторожнее!

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Хорошо, в следующий раз буду осторожнее.

ГЕРЦОГ: Что?

ЛЕДИ РОЛЬТОН: В следующий раз вы меня не найдете.

ГЕРЦОГ: Элизабет, дорогая, не надо. В этой проклятой карете невозможно разговаривать. Здесь дует. У меня нам будет лучше.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Вы думаете?

ГЕРЦОГ: Я уверен. (Открывает дверцу.) Вильгельм, домой. (Карета опять поворачивает.) Слава Богу, сейчас еще рано. Вечером я жду у себя князя Талейрана.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Фи! Тогда я с вами не поеду. Он мне надоел.

ГЕРЦОГ: Два месяца назад вы говорили о нем совсем в другом тоне. Что произошло?

ЛЕДИ РОЛЬТОН: А как вы думаете? (Она старательно выдерживает паузу.) Я не могу всю жизнь думать о мужчине одно и то же.

ГЕРЦОГ: Вы хотите сказать - питать к нему одни и те же чувства?

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Какая разница! (Открывает дверцу.) Кучер, домой! (С козел раздается грозное ругательство и карета поворачивает.) Ваше высочество, я решила ехать домой. Боюсь, что международный престиж Франции упадет, если князь Талейран не застанет вас дома.

ГЕРЦОГ: С некоторых пор он уже не падает.

ЛЕДИ РОЛЬТОН (шепотом): А что он делает там?

ГЕРЦОГ (серьезно): Он? Умирает от злости. Я тоже умираю. Я думаю, вы не откажетесь от пирожного?

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Откажусь. Это ведь наверняка предлог для того, чтобы остановить карету.

ГЕРЦОГ: Здесь знаменитая кондитерская.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Я никогда не захожу в магазины.

ГЕРЦОГ: Я тоже, как вы понимаете. Но ведь нас не узнают.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Нас - может быть и нет. Но вашу карету узнают.

ГЕРЦОГ: Ах, да, мой герб...

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Да-да, золотые зубы на синем поле, лилия в центре и дракон в нижнем углу, и надпись "Тертиум". Удивительная бессмыслица. Я не представляю, как вы жили в эмиграции.

ГЕРЦОГ: Милая Элизабет, в эмиграции все было очень просто. Король жирел, д'Артуа злобствовал, герцог Беррийский бездельничал, а я ждал. Может быть, поэтому я сохранился лучше. Я даже немного жалею, что все это кончилось.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Почему? Вы предпочли бы быть племянником Наполеона?

ГЕРЦОГ: Избави Бог! Но я предпочел бы быть Наполеоном..

ЛЕДИ РОЛЬТОН (с неожиданной мягкостью): И что бы вы сделали?

ГЕРЦОГ: Как вам не стыдно, миледи!..

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Вы уже передумали... Почему?

ГЕРЦОГ: Я не могу быть выскочкой!

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Не можете. Впрочем, это не новость. Вам, наверное, должны преподнести все на свете. Может быть, даже трон. Вы просто бездельник, ваше высочество. Революция вас не изменила.

ГЕРЦОГ: Да, она оставила мне голову на плечах!

ЛЕДИ РОЛЬТОН: Голову? Корону, да и то не королевскую. Вы наивно полагаете, что худшее уже позади. Революция кончилась, но сейчас не 85 год. Бонапарт сгниет на острове Святой Елены, но, что бы вы ни говорили, он правил Францией, а не ваш дядя - французский король.

ГЕРЦОГ: Во всяком случае, я не бездельник.

ЛЕДИ РОЛЬТОН: А кто же?

ГЕРЦОГ: Миледи, такие вещи я согласен выслушивать только в постели.