— Да, она мне рассказала, — ответила я не без удовольствия. Гретхен получила по заслугам, и очень хорошо. — Она с тех пор присмирела. Вы, должно быть, можете быть очень убедительным, герр группенфюрер.

— С некоторыми людьми, — уклончиво ответил он.

Я только что вспомнила, что не дала ему имени моего отеля. Куда он меня вёз?

— Вы не против, если мы остановимся перекусить прежде чем я вас отвезу в ваш отель? — спросил он, будто читая мои мысли. — Из-за рейхсфюрера с его бесконечными собраниями я пропустил ланч и теперь умираю с голоду.

— Конечно, герр группенфюрер. Я бы и сама не отказалась от чашечки кофе.

Я улыбнулась ему. Я бы не отказалась от чего-нибудь покрепче, по правде говоря. Меньше чем через десять минут мы подъехали к одному из лучших ресторанов в городе, быстро ставшим излюбленным местом военной элиты рейха. Оккупанты точно не тратили время даром, наслаждаясь всеми привилегиями новых хозяев города.

Два часа спустя, закончив вторую бутылку шампанского, я уже почти совсем забыла и про радио, и про гестапо, и хохотала над историей, которую рассказывал мне группенфюрер.

— Боже, какой кошмар! Ну а вы-то что сказали?

— А что бы вы сказали, если бы обыскивали гостиницу, где должен был скрываться известный марксистский лидер, а вместо этого застали там своего командира с проституткой? Да ещё и престрашной?

Я смахнула слёзы, выступившие в уголках глаз. У меня уже живот болел от смеха.

— Представить себе не могу! И что вы сделали?

— Ничего. Закрыл дверь и велел своим людям продолжать обыск, пока сам я стоял на этаже и следил, чтобы никто больше не побеспокоил этого идиота, пока он не закончит свои дела.

— А он тот ещё был персонаж, да?

— Это ещё мягко сказано. Не удивительно, что он окончил свои дни с пулей между глаз. А знаете, кстати, кто его застрелил?

— Думаю, что вы, — в шутку ответила я.

Он сделал на меня наигранно огромные глаза.

— Я? Да разве я на такое способен? Я бы никогда и мухи не обидел.

— Почему я так сильно в этом сомневаюсь, герр группенфюрер?

— Не знаю. Я всего лишь обычный политик. Я людей не расстреливаю. — Он хитро ухмылялся, не спуская с меня пристального взгляда темно-карих глаз. Я прекрасно знала, кто он на самом деле был такой и чем именно он занимался, и лишний раз напомнила себе, что нельзя было вот так расслабляться в его обществе. Только вот по какой-то совершенно непонятной причине я чувствовала себя как ребёнок, которому сто раз повторили не играть с огнём, но который всё равно настойчиво тянет к нему руку.

— А я вот слышала крайне противоположное.

— И что же вы такое слышали, фрау Фридманн?

— Разные вещи.

— Не верьте ни единому слову. Это всё слухи и пропаганда, распространяемая антиправительственным движением.

Я сильно сомневалась, что хоть кто-то из антиправительственного движения покинул гестаповский подвал живым, чтобы начать распространять подобные слухи, но ничего не сказала. Группенфюрер Кальтенбруннер тем временем жестом показал официанту, чтобы тот принёс новую бутылку шампанского.

— Ещё одну? Герр группенфюрер, я и так уже совершенно пьяна, а сейчас ещё даже не время ужина.