— Но это же некрасиво, — воскликнула она.

— Некрасиво, — согласился я. — Хотя… как посмотреть. Если из времен тургеневских девушек, то да, а если по-современному… Знаете ли вы, что каждая третья женщина уже увеличила сиськи на пару размеров, а еще треть собирается сделать то же самое в ближайшее время?.. То-то. И нечего мне навязывать вкусы каменного века. Тогда у вас всех вообще их не было.

— Кого?

— Их, — ответил я. — Ну, вы поняли, ваше величество.

Она произнесла с глубоким отвращением:

— Ты о чем-то еще рассуждать можешь?

— Могу, — ответил я нехотя, — но не с таким азартом, ваше величество! Человек создан для радостей. И чем радости проще, тем приятнее.

— Какой отвратительный, — сказала она холодно, — и насквозь прогнивший мир!..

— Это да, — согласился я, — гнием мы здорово и с огромным удовольствием… Но зато видно издали, что все мы здоровые и ох какие красивые! А на вас столько платьев, да еще и голова закрыта платком, любые пороки можно скрыть!.. Нет, не на вас лично, но женщины вашего королевства… просто тюрьмы ходячие!

— Ни в одном королевстве, — возразила она с достоинством, — нет таких свобод для женщин, как в нашем.

— Представляю, — пробормотал я, — какие порядки там… Ну да, вы же как бы женщина в какой-то некоторой мере! Феминизм поддерживаете, хоть и тайно. Но все равно… пока не станут сиськи показывать на улице — нет у женщин свободы! И воли тоже нет. И вообще ничего нет, потому что сколько женщине ни дай, ей всегда мало.

Она покачала головой.

— Как же тебя женщины обидели… интересно, чем?

— Всем, — отрезал я. — Музыку? «Боже, храни королеву»?

— Нет, — отрезала она.

— А что?

— Пусть играют тишину, — сказала она. — Умолкнут. Как можно думать, когда играют?

— Дикие вы, — сказал я, — думаете!.. А у нас целая индустрия работает на то, чтобы мы развлекались и ни о чем не думали…

Но музыку вырубил полностью, в самом деле не вяжется, я бездумно треплю языком, а сам все-таки ломаю голову, как бы ее взад, пусть этот кошмар закончится побыстрее…

В левом зеркале показался быстро настигающий нас огромный мощный мотоцикл, черный, как ночь, и в адских языках пламени. В седле байкер весь в черной блестящей коже и тоже как будто только что из ада.

Королева сразу, державно не поворачивая головы, скосила глаза в его сторону, а байкер, поравнявшись с нами, мотнул головой, и шлем стал прозрачным.

— Ого, — крикнул я, — привет, Веста!.. Сменила байк?

— Уже с неделю, — ответила она, живо блестя зубами. — А вы, смотрю, с озера?

Она оценивающе оглядела королеву, а та с не меньшим, хоть и тщательно скрываемым жадным интересом окинула ее цепким взглядом. Веста, жгучая брюнетка с породистым лицом уверенной женщины и крепким накачанным телом, сидит красиво и даже эротично, но с вызовом, байки пока что последние островки свободы: на них еще не удается властям установить систему автовождения.

— С озера, — ответил я. — Репетировали кое-какие моменты.

Веста расхохоталась.

— Зная тебя, понимаю, что за моменты… Меня ты тоже возил туда репетировать. Знаешь, бросай стонать за жизнь, вливайся!.. У нас такая команда, даже из тебя сделаем человека!