Аманде диадема не полагалась, но приглашенный Грегом куафер так ловко украсил прическу цветами и шпильками с жемчужными головками, что издалека создавалось впечатление, что красиво уложенные волосы девушки придерживает жемчужный венец.
Платье ее было так же прекрасно, как и наряды остальных дебютанток. Мисс Стоукс даже заметила несколько заинтересованных взглядов в свою сторону. Туалеты для первого появления при дворе старались пошить у самых известных модисток, а значит, маменьки были в курсе фасонов и тканей, вот и присматривались, заметив необычный крой.
Конечно, Аманда выглядела старше прочих дебютанток. Однако позднее появление при дворе не было редкостью – порой их величествам представляли даже старых дев, внезапно получивших наследство или совершивших подвиг. Да и семьи вывозили дочерей лишь тогда, когда девушка достигала «моральной и физической зрелости», то есть, по сути, была готова выйти замуж. Не каждой знатной девице магические способности позволяли выскочить замуж в шестнадцать. Кому-то приходилось ждать развития магии до двадцати лет, а то и дольше. Так что на Мэнди смотрели скорее с любопытством, чем с осуждением.
Когда девушка немного успокоилась, то услышала, как один лорд сказал, небрежно оглядев дам:
– Курочки представляют своих птенчиков ко двору!
– Смотри, как бы они не выщипали тебе перья! – подхватил остроту другой.
Мужчины рассмеялись, а Мэнди вспомнила, что этот бал лорд Грегори с легкой небрежностью называл выставкой невест. Она даже улыбнулась, подумав о том, что и к ней будут присматриваться сиятельные женихи, пока не узнают, что она сирота и бесприданница.
Очередь постепенно двигалась и вскоре достигла входа в тронный зал. Внутри собрались придворные, внимательно наблюдающие за церемонией. Обсуждали каждый шаг, каждый взгляд, улыбку, поклон… Мисс Стоукс затряслась как осиновый лист, но тут мажордом подвел к Аманде профессора Кейджа!
О! В гневе, оказывается, может таиться целительная сила! Стоило аспирантке увидеть своего научного руководителя, как она еще сильнее выпрямила спину, запретила рукам и ногам трястись и вперила в безмятежного лорда тяжелый взгляд.
– Мисс Стоукс. – Легкий вежливый поклон профессора был безупречен.
– Профессор Кейдж. – Ответный книксен Аманды можно было вставлять в учебники по этикету.
Чувствуя тяжелое молчание этой странной пары, миссис Дженкинс отступила, но не отошла, продолжая наблюдать за церемонией представления. В королевском дворце было на что посмотреть! Зал сиял огнями и позолотой. Дамы сверкали драгоценностями, а мужчины – золотым шитьем на мундирах и камзолах.
Король и королева сидели на тронах. Их праздничные наряды скрывали алые мантии, но было понятно, что его величество выбрал темно-фиолетовый, почти черный камзол, расшитый аметистами, а ее величество предпочла более легкий сиреневый оттенок и те же аметисты в украшениях.
Когда наступала очередь юной леди быть представленной, та с волнением выходила вперед. Помощник ловко расправлял на полу ее шлейф, забирал у сопровождающей дамы карточку с именем и передавал лорду-гофмейстеру, который, стоя у тронного возвышения, объявлял имя леди. В этот момент все взоры обращались на будущую светскую даму, и выдерживали такое пристальное внимание безмятежно далеко не все. Случались и обмороки, и мелкие неприятности вроде упавшего веера.