– А новоселье? Новоселье-то, Валь? Я торт не доела!
– Я не знаю, как теперь с тобой общаться. К этому нужно привыкнуть, пожалуй. Мне кажется, я с ума схожу…
– Не тебе одной так кажется! – проворчала я, все-таки направляясь в небольшую прихожую.
На скрипучих деревянных половицах прыгали солнечные зайчики. Злобинец устало оперлась о дверной косяк и принялась наблюдать, как я нехотя зашнуровываю кеды.
– В универ теперь с пересадками ехать придется, – проговорила наконец она. – Поэтому не теряй, если я вдруг завтра на пару опоздаю.
Я выпрямилась и посмотрела на подругу.
– Но все-таки постарайся не опаздывать, – сказала я строго. – Я у тебя еще списать хотела домашку на перемене… Самой даже разбираться лень.
– Ох, еще и домашка… – взвыла про себя Валя. – Придется ни свет ни заря вставать, чтобы из этой дыры на учебу тащиться… На дорогу часа два уйдет!
Злобинец выглядела совсем расстроенной, поэтому я мягко начала:
– А квартира мне твоя новая нравится! Провозглашаю это место нашей загородной резиденцией! Будешь под симфонию лягушек засыпать. Да тут же воздух, как в санатории…
– Ты говорила, что болотом пахнет, – покачала головой Валя.
– А внизу у крыльца грядки… Видела? Может, там клубника будет?
– Не утешай меня, Журавлева! – замахала мне на прощание Валюша. – Завтра у нас у обеих тяжелый день. Мне через весь город в универ пилить, а тебе… – Валя замолчала и жалостливо посмотрела на меня. – А тебе вообще капут!
– Почему это мне капут? – спросила я, уже находясь на лестничной клетке.
– Студенты, Лера! Студенты! Ты хоть представляешь, сколько голосов будет в твоей голове?
Глава пятая
Воскресный вечер я провела в одиночестве. Мама так и не вернулась домой – осталась ночевать у тети Тамары. Еще днем мне пришло сообщение с сухим наставлением: «Поеду от Томы на работу. На ужин сообрази себе что-нибудь сама. Большая девочка».
Пришлось снова питаться теми же бутербродами, которые делала себе утром. Весь вечер слонялась по квартире, не зная, куда себя деть. Не сказала бы, что провожу много времени с мамой, но одной в квартире после всех событий было неуютно.
Небо цвело розовым закатом, когда я все-таки решила позвонить тете Тамаре. Мы с мамой были ее единственными близкими родственниками в этом городе. Тетя Тома, сестра моей бабушки, которой рано не стало, вырастила маму…
– Теть Том? Привет! Как ты? Как давление? – спросила я.
– Все хорошо, Лерочка! – как-то грустно отозвалась тетя Тамара. – Ты как, золотце?
Хорошо, что в этот момент я не видела ее глаз. Наверняка бы прочитала в них о себе много нелестного… Тетя Тома всегда сильно расстраивалась, когда мы с мамой ссорились. Слишком много обид было в прошлом, чтобы теперь идти на мировую…
– У меня все замечательно! Скоро спать лягу, – проговорила я, прислоняясь лбом к холодному стеклу и оглядывая опустевший темный двор. Во многих окнах дома напротив горел свет. Наверняка кто-то сейчас ужинает всей семьей, обсуждая за большим столом, как прошли выходные, и строя планы на предстоящую неделю… Или же в обнимку со своей второй половинкой смотрит сериал. С попкорном, чипсами или заказанной на дом пиццей. Есть в доме напротив и мрачные черные окна. Как мое. Кто-то так же, не решаясь зажечь свет, стоит, облокотившись о подоконник, и думает о своих проблемах… Снова и снова я прокручивала в голове те события, что произошли со мной с пятницы, и вертолеты монотонно, словно трансформаторная будка, гудели в голове…