— Смотрите, что мы привезли! — закричал Володя, едва выбравшись на берег, и, когда к нему приблизился вездесущий Носов, начал размахивать живым, чуть ли не метровым угрем. Рыба-змея, не привыкшая к такому обращению, мигом выскользнула из рук и, извиваясь всем телом, поползла к воде, оставляя на песчаном берегу глубокий след.

Тимур плюхнулся на тварюку сверху, пытаясь прижать её к земле, но это ничего не дало. Угорь легко проскользнул под телом спелеолога, продолжая держать путь к спасительному озеру. Оставалось совсем немного — метра два, если не меньше. Но Клёва не растерялся, схватил топор, кем-то из нас оставленный у одиноко растущей ольхи, и со всего размаха нанёс сокрушительный удар… Обезглавленное туловище ещё долго извивалось на песке…

Я тем временем стоял в стороне и молча вспоминал события минувших дней…

Мы с Панфиловым[71] рыбачили на одной из свитязьских впадин. Взятое напрокат деревянное судно оказалось ветхим и дырявым: вместо того чтобы неотрывно следить за поплавком, Виктор был вынужден часто брать в руки алюминиевую кружку и вычерпывать из него воду. Но на судьбу он не жаловался — терпеливо сносил все тяготы и невзгоды, чтобы предоставить дорогому гостю (то бишь мне!) возможность до предела насладиться утренним клёвом…

Плотвицы и окуньки быстро заполняли наш садок. Однако особой радости ловля этой мелочи не доставляла. И тогда Панфилов предложил закинуть на мясо рака. Несколько панцирных чудовищ, пойманных вечером на Соминецком озере[72], мы предусмотрительно взяли с собой. Без чрезмерного энтузиазма я отломал хвост у самого маленького из них и наживил на крючок нежную белую мякоть.

Хоть бы что!

— Закинь дальше, — посоветовал мой самый близкий друг.

Не подсекая, я потянул снасть на себя и неожиданно ощутил мощное сопротивление. Удилище согнулось в дугу, катушка затрещала, количество лески на ней стало быстро уменьшаться. Сначала мы оба считали, что крючок зацепился за водоросли, но, когда натянутая жилка начала дергаться со сторону в сторону, поняли: попалось нечто очень крупное. Почему не было поклевки? Позже я вычитал, что угорь никогда не спешит заглатывать наживку и иногда часами не выпускает ее изо рта…

Только через минут двадцать на поверхности воды показалась голова какого-то гада. Мне неоднократно приходилось видеть, как плавают ужи. И я конечно же решил, что поймал одного из них. Мысль о том, что это может быть рыба, даже не пришла в голову.

— Змея! — поневоле вырвалось из моего горла.

Более опытный Панфилов подхватил «телескоп», выпавший из моих рук, и решительно довёл дело до логического конца. Спустя несколько секунд огромная рыбина обречённо извивалась на дне нашего судёнышка. Виктор попытался скрутить ей голову (так он всегда поступал со щуками), но не тут-то было! Тварь не давалась в руки и упрямо пыталась выскользнуть за борт.

Позже рыбаки объяснили, что надо было просто ударить угря хребтом обо что-то твёрдое, например борт лодки, но разве в такой горячке можно принять единственно правильное решение?

Закончилось все тем, что Виктор, как нынче Клёва, схватил топор, взятый для того, чтобы нарубить на острове лозы, и как дал… Доски не выдержали и…