— Связь по необходимости, отбой!
— До связи!
К Уланову подошел хозяин усадьбы и сказал:
— Вечер-то какой тихий.
— Да, хороший вечер. Я вот что хотел спросить у вас, Михаил Григорьевич. Вы соседей своих всех знаете?
— Конечно.
— А мужчину, который живет в доме номер 12?
— Моренко? Знаю. Пакостный человек. Да он почти не живет здесь, так иногда приезжает, девиц привозит. За домом не смотрит, у него нет никакого хозяйства. Оно и не нужно ему. Юрка возле Огурцова все трется. Как же, помощник его! Когда Огурцов был главой района, Моренко тут вообще не появлялся. А на что он тебе?
— Нужен, Михаил Григорьевич. Да, я хотел бы подвал и погреб посмотреть.
— На что?
— Только это строго между нами, — заговорщически сказал Уланов.
— Само собой, — очень серьезно проговорил хозяин усадьбы.
— Кое-кто немножечко посидит в вашем подвале и погребе.
— Ух ты! А за это мне ничего не будет?
— Нет! Подполковник Гарин может подтвердить.
— Ну пойдем, сначала покажу погреб, потом подвал.
Уланов остался доволен тем, что увидел. Он попросил Овсянкина-старшего бросить в пустой погреб какой-нибудь старый тряпичный хлам.
— Сделаю, — ответил Овсянкин, — чего-чего, а тряпья у меня собралось много. А этих, кого посадишь в погреб да подвал, небось кормить, поить придется, парашу ставить, да выносить ее.
— Кормить не надо. Поголодают. Это полезно для здоровья. Воду поставим, а парашу? Ведра старые. Сами потом и вынесут.
— Ну ты даешь, майор.
— Работа у меня такая.
— Серьезная работа.
Определившись с подвалами, Уланов попросил Овсянкина:
— Михаил Григорьевич, а вы не могли бы погулять по улице часа два-три?
— Зачем? Мне и дома неплохо.
— Надо.
— Ну что ж, коли надо, то погуляю. А чего смотреть-то?
— Мне надо знать, когда сегодня объявится дома Моренко.
— Ну, эта затея может оказаться бесполезной. Он давно уже тут не был, — проговорил Овсянкин.
— Сегодня будет.
— Да?
— Точно.
— Ладно, посмотрю. Жаль, что тут и зайти не к кому. Вроде всех знаешь, а вот так просто в гости зайти, покалякать, самогонки выпить не выходит. Хорошо, что есть Василич.
— Что за Василич?
— Матвей Васильевич Хохлов. Работали мы вместе. Но он не близко живет.
Это заинтересовало Уланова.
— Где конкретно, — спросил он.
— В конце улицы Гагарина, рядом с магазином, дом 3.
— Это же недалеко от усадьбы Огурцова?
— Да, коттеджами пройти, и вот она, усадьба Огурцова.
— А каково примерно расстояние от двора Василича до дома Огурцова?
— Да метров сто, может, чуть побольше. Недалече.
— Спасибо вам.
— За что?
— За все!
— Не понял.
— Потом объясню. Значит, вы присмотрите за домом Моренко, да? Но так, чтобы он и не подумал, будто вы именно этим заняты.
— Почему же нет? Пройдусь пару раз туда-обратно, да на скамейку под березой сяду. Моя скамейка, что хочу, то и делаю.
— Правильно.
— Когда выходить-то?
— Поужинаем и пойдете.
— Добро. Ужин когда выставлять?
— Лазарь все сделает, вы отдыхайте пока.
— Он, твой Лазарь, сделает. Нет уж, я сам.
— Как хотите.
После ужина Михаил Григорьевич Овсянкин вышел на улицу, прошелся по ней, присел на скамейку. Это была, выражаясь военным языком, хорошая позиция. Овсянкин видел улицу, а его самого скрывали ствол и ветви березы.