– Ты что? – начала было она, но прогремел взрыв.

Света замерла. Через несколько секунд истина начала доходить до нее. Она шевельнулась. Прикрывавшее ее тело Николая было страшно тяжелым. Она почувствовала теплые капли на своей щеке и, скосив глаза, увидела сбегающую с шеи Николая темно-красную струйку.

– Коля! – слабо позвала она. – Коля, ты меня слышишь?

Он молчал. Вокруг орали и визжали, но возле них, у гроба Каморного, образовался вакуум – все стремились поскорее пробиться к дверям, там обезумевшая толпа смела охрану, образовалась свалка, слышались стоны покалеченных. С трудом Света высвободилась, перевернув Николая на бок. Она приподнялась на локте и заглянула ему в лицо. Глаза были закрыты, и сам он был страшно бледный. Света встала на колени, осмотрела Николая и вскрикнула от ужаса. На спине зияла кровавая рана.

«Осколком задело! – мелькнуло в голове. – Моим осколком!»

– Эй, кто-нибудь! – беспомощно позвала Света.

Из-под стола, на котором располагался гроб с телом Каморного, вылез человек. Света узнала в нем оператора с конкурирующего коммерческого канала. Он был помят, испуган, но невредим – очевидно, вовремя сообразил, что-огромный тяжелый стол явится надежной защитой от осколков.

Стоя на коленях перед Николаем, Света подняла глаза и бросила на вылезшего всего один взгляд. После случившегося они никогда больше не встречались, оператор ушел с этого канала и даже переехал в другой город, потому что развелся с женой. Жизнь его сложилась, в общем-то, удачно, никто никогда не узнал подробностей его поведения во всей истории, никто его не осуждал – да и за что? Удалось спастись, повезло, можно сказать. Но иногда, в тяжелые минуты, он видел перед собой взгляд, который бросила на него девушка, стоя на коленях перед мужчиной, который ее спас. Тогда бывший оператор, понимал, что самой главной проверки, что устроила ему судьба, он не выдержал. И если другим можно еще на что-то надеяться и уважать себя, то он про себя точно знает, что он полное дерьмо, и ничего уже с этим не поделаешь. После этого бывший оператор напивался в стельку, а наутро в его больной голове оставалась только одна мысль – где бы опохмелиться.

Света же, стоя на коленях возле Николая, посмотрев на оператора, внезапно обрела прежнюю решительность и ясность мысли. Она взяла его запястье, потом приложила руку к шее, как это делают врачи. Ей показалось, что прослушиваются слабые толчки пульса.

– У тебя мобильник есть? – окликнула она оператора.

Тот кивнул и набрал номер «скорой». Света поговорила сама, после чего посмотрела на свалку у двери, форменное побоище. Они подхватили Николая и понесли его к маленькой дверце в углу. В суматохе ее никто не заметил, да и все стремились поскорее удалиться от страшного места взрыва. Дверь была закрыта, но оператор легко выбил ее плечом. Они вынесли Николая в маленький коридор за актовым залом, потом положили на диван в чьем-то кабинете. Им не встретилось ни души – все находились на митинге в актовом зале и теперь не могли оттуда выбраться. Николай застонал. Кровь из раны текла, не переставая. Света посмотрела на часы и спустилась по маленькой лесенке встретить «скорую» – она объяснили им ситуацию по телефону, сказала, чтобы не пытались проникнуть в зал – там столпотворение, сначала нужно, чтобы милиция всех успокоила. А у нее раненый, так что удобнее подъехать с черного хода, она встретит машину.