Заглянув внутрь помещения, он тут же распахнул дверь настежь и, махнув рукой своим подчиненным, бросился в зал. Охранники вбежали следом. Олег, подхваченный общей волной, приблизился к дверям. Но как профессионал он понимал, что в такой момент нельзя соваться под руку, поэтому в зал не вошел, но от двери увидел страшную картину: на бетонном полу морга лежали, одно на другом, два тела, не подающих признаков жизни. С трудом растащив их в разные стороны, охранники убедились, что оба человека мертвы – Павел Власов задушен, багрово-синее лицо его искажено судорогой удушья и гримасой страха, второй труп не имел видимых внешних повреждений, но его желто-серое лицо наводило на мысль, что этот человек умер уже давно.

Власову попробовали сделать искусственное дыхание, но очень быстро убедились, что сделать ничего невозможно и что, скорее всего, у него сломаны шейные позвонки.

Все произошло очень быстро, дверь снова закрыли, и начальник охраны тихо матерясь, двинулся к заместителю Власова, который растерянно смотрел на дверь, еще не осознав ситуацию, но чувствуя, что происходит что-то непредусмотренное протоколом. Мордатый знакомый Олега обшаривал труп Власова в надежде отыскать хоть какую-нибудь улику.

– Что за черт? – недоуменно вскрикнул он.

Из нагрудного кармана торчал кокетливо свернутый дамский кружевной платочек, испачканный засохшей коричневой кровью.

Олег круто развернулся и бросился к машине, по дороге прихватив Надежду:

– Едем скорее отсюда, а то они меня сейчас возьмут в оборот – что за информация, откуда я ее взял, да не причастны ли мы с вами к покушению… Оцепят здесь все, потом и не уедешь!

– Но ведь они могут вас и позже найти, – осторожно вставила Надежда.

Вряд ли, разговаривал со мной один этот, мордатый, а он, насколько я помню по Нижнему Новгороду, не дурак. Обратился я к нему? А он вовремя не отреагировал, так зачем ему себя самого подводить, тем более что наказать кого-то обязательно накажут. В морге никого кроме покойников не было? Не было. Охрана у дверей стояла? Стояла. Стало быть, либо они не разглядели покойника, что он еще не совсем покойник и может функционировать, либо пропустили кого-то в дверь. И так, и так охране влетит. Так зачем еще упоминать, что, дескать, предупреждали их, а они не отреагировали?

– Хорошо бы так было, как вы считаете.

– Так и будет, – уверенно пообещал Олег. – Не зря они дверь сразу закрыли, сор из избы выносить не будут, чтобы в прессу ничего не просочилось. Вас куда отвезти?

– Слушайте, не сочтите меня неблагодарной, но мне бы очень хотелось побывать в той квартире на Петроградской, где вчера я виделась с колдуном.

– Опять! – вздохнул Олег. – Неугомонная вы женщина, ничему вас жизнь не учит.

– Но я же была там, у него в квартире, понимаете – была! – не унималась Надежда.

– Вы уверены, что вам это не показалось? – осторожно спросил Олег.

– Молодой человек! – строго сказала Надежда. – Понимаю, конечно, что вы наняли меня в няни к своему ребенку. Но это совершенно не значит, что я уже выжила из ума.

– Что вы, Надежда Николаевна, я совершенно так не думаю, – кротко возразил Олег. – Если бы я считал, что вы выжили из ума, я бы ни за что не доверил вам своего ребенка.