— Почему?

— А мы его есть не захотели! — И Родька, перейдя на шепот, наябедничал: — Очень гадкий был.

— Что же вы будете есть?

— Вечером новый сварю. А пока пускай яблоки грызут. — Отец сурово посмотрел на детей, и Лина Сергеевна не посмела перечить.

— Детям пора заниматься. У нас сейчас турнир по шашкам. Потом коллективное решение кроссворда. — Володя выразительно взглянул на тещу, и та поняла, что ей указывают на дверь. Она тогда обиделась на зятя, долго дулась, но когда Светка с Дашуткой приехали домой из роддома, отношения постепенно наладились. Дочь одна не справлялась с детьми, Володька опять отправился в плавание.

Лина Сергеевна несла в сумке утюг и думала, что хорошо бы его продать. Дома уже было два — старый, электрический, который плохо гладил, и старинный чугунный, который ей достался в наследство от прежней хозяйки, когда она разменивала свою квартиру на две, чтобы отселить Светку с мужем. Как раз этим утюгом Лина Сергеевна и гладила, разогревая его на газовой плите. В принципе, новый электрический ей не помешал бы, но она мечтала о французских духах. Вот придет же такое в голову — хочется именно французские духи. Весь последний месяц она вынашивала эту мечту и так в ней утвердилась, что, когда вместо них получила электрическую железяку, у нее возникло ощущение, что ее обманули. Хотя никто духи не обещал.

Светка с Володькой заявились только к одиннадцати часам, и вот она тащится среди ночи, мечтая об одном — скорее очутиться дома, в теплой постели, с книжкой в руках. Редкие прохожие, видимо, возвращались из гостей — почти у всех женщин в руках были цветы. С утюгом она не встретила ни одну. Лица у всех были веселые, праздничные. «Одна я иду злая, как старая ведьма», — подумала про себя с обидой Лина Сергеевна и, заходя в подъезд, едва не налетела на какого-то высокого мужчину, который быстрым шагом, почти бегом, завернул за угол дома. «Ишь как разогнался, — неприязненно подумала о нем Лина Сергеевна. — Небось, от чужой жены спешит!» — И вызвала лифт. Двери открылись, и она, невольно отшатнувшись, вскрикнула. В кабине лифта, привалившись к стенке спиной, сидела девушка. Ее мертвые глаза, в которых застыл ужас, смотрели прямо на Лину Сергеевну. Одежда была в беспорядке, ноги кое-как прикрыты полой куртки. Рядом с ней лежал какой-то странной формы футляр от музыкального инструмента. Лина Сергеевна выскочила на улицу и заметалась в панике, не зная, куда бежать. И когда увидела медленно подъезжающую машину, бросилась на проезжую часть. Машина остановилась…

— Ну когда, когда же он успел?! — Петя в ярости бил себя по колену, когда спустя несколько часов машина опять медленно кружила по привычному маршруту. — Нам что же, на каждом углу теперь патруль выставлять? Ведь мы проезжали по Озерному переулку буквально за пятнадцать минут до того, как обнаружили эту девушку.

— От угла перекрестка до подворотни всего три минуты хода. Вот он и успел, — зло ответил напарник.

— Главное, и народу на улицах много, все из гостей возвращаются. Неужели опять никто ничего не заметил?