— У меня у самой пятеро дочерей, — привычно откровенничала Ангелина Германовна. — Правда, они мне не родные, хотя, знаете, я даже не представляю, чтобы кто-то кому-то мог казаться роднее, чем мне мои лапушки.
При дальнейших излияниях хозяйки приюта выяснялось, что у всех её воспитанниц — крайне несчастные судьбы. Старшая с двенадцати лет стала воровать у приёмной матери деньги, прогуливать школу и исчезать из дому. Вскоре выяснилось, что девочка ночует у некоего пенсионера, дающего приют и другим подросткам обоего пола. Обладая не только мощной энергией, но и значительными связями в силовых структурах, Шмель приготовилась «пустить прохиндея под пресс», но падчерица, разведав о роковом для её покровителя намерении, поклялась его скромным здоровьем тотчас вернуться домой и прекратить все свои выходки ради того, чтобы покою престарелого любителя молодёжи ничто не угрожало. В случае отказа суровой мамаши девочка обещала покинуть ставший ей родным дом навсегда, да и этот несчастливый и враждебный без её покровителя мир — тоже.
Ангелина рассудила, что лучше общаться с дочерью живой и дома, чем с мёртвой и на кладбище. Она приняла условия своей безответно любимой малолетней бродяжки.
Далее следовали истории остальных дочерей, чьи судьбы могли устрашить, умилить и повергнуть в отчаяние даже очень хладнокровных слушателей. Безусловно, каждый из них по достоинству оценивал благородный дар Ангелины Шмель не замыкаться на очередной детской драме и не отказываться от своего высокого предназначения, а брать на себя ответственность за следующую человеческую судьбу.
О заведении, созданном самоотверженным педагогом, говорили и писали разное. Иногда в адрес Шмель раздавались блистательные комплименты, иногда — площадная брань. Доходило до того, что по различным петербургским телеканалам в разных передачах транслировались абсолютно противоположные сюжеты: один о том, как Ангелина Германовна на собственные скудные средства содержит в высшей степени богоугодное заведение, в другом — как та же дама жестоко тиранит своих воспитанниц, заставляет их заниматься проституцией и сдавать своей беспощадной хозяйке после рискованной работы фиксированную выручку.
При всех противоречивых толках, окружавших Шмель, сама она всегда была щедра на пронзительную критику в адрес любых деятелей, связанных с проблемами несовершеннолетних. Ангелина могла выдать в эфир самую невероятную, непристойную и, наверное, небезопасную для говорящего информацию. Зная эту черту радетельницы детства, многие журналисты использовали Шмель для создания острых, скандальных сюжетов о личностях, на которых в данный момент была мода, — с глуповато-наивным видом они задавали откровенно провокационный вопрос и с пьянящей радостью затихали в преддверии разоблачительных ответов.
Впрочем, в некогда славном граде на Неве имелись фигуры, которые Ангелина никогда не критиковала. Среди них числился политик и бизнесмен и, как поговаривали, то ли одноклассник, то ли любовник Ангелины — Игорь Семёнович Кумиров, про которого вездесущие злые языки поговаривали, будто он не только содержит приют «Ангелочек», но и каким-то образом эксплуатирует тамошних питомцев.