— Я не знал, что у него был брат.

— Мне позвонила Верочка. — Сестра, как обычно, не замечала того, что он говорит. То есть это на первый раз казалось, что не замечает, память у сестренки была отличной, ни одного случайного слова не пропускала. — Я тебе про нее рассказывала, мы с ней познакомились прошлым летом.

— Помню.

— Верочка ходила к Семену на прием и, пока ждала, разговорилась с медсестрой.

— Я не знал, что у него был брат.

Борис прижал телефон к уху плечом, вышел из кабинета, запер дверь.

— Был. Лет на десять моложе. Очень похож на Семена, кстати. Я однажды с ним у Семена столкнулась, мы с ним даже поболтали, с братом.

— Тоже врач?

— Бизнесмен. Семен сказал про него — проходимец.

Здание было уже совсем пустым, даже свет в коридоре горел не в полную силу. Борис не стал ждать лифта, сбежал вниз по лестнице, гордясь, что делает это без усилия, вышел под мокрый снег.

— Убийцу задержали?

— Еще нет. Пока у полиции никаких зацепок.

Рядом шумели проезжающие машины, разбрызгивали грязь. Борис отошел подальше от тротуара, свернул за угол к офисной стоянке.

— Ты на улице?

— Да. Только что вышел с работы. Как твоя простуда? — спохватился Борис.

— Я про нее уже забыла. Пока.

— Пока.

Он сунул телефон в карман куртки, отпер машину, сел за руль. Подумал, не позвонить ли Лизе, но снова доставать аппарат не стал, ехать до дома было всего минут десять.

Жена бросилась ему на шею, едва он успел закрыть за собой дверь.

— Как ты поздно! Я соскучилась. — Ему нравилось, когда она шепчет. В этом было что-то очень домашнее, умилительное.

Лизочка прижималась к мокрой куртке, он ласково ее отодвинул.

— Я тоже соскучился. — Он повесил куртку на вешалку. — Очень.

Лиза уволилась, как только они поженились. Она решила, что быть секретарем у мужа в государственной корпорации нехорошо, и Борис согласился.

Сейчас, пожалуй, он был этому рад. Сейчас он все чаще ловил себя на том, что устает от Лизы.

— Чем занималась? — Он переобулся, сидя на пуфике, и наконец крепко прижал жену к себе.

— Тебя ждала.

От волос пахло цветами, он потерся щекой, закрыл глаза.

— Только что звонила Маша. Она не дозвонилась тебе на мобильный.

Борис неохотно отпустил жену, достал из куртки телефон. Вызов от дочери был. Он не услышал его на шумной улице.

— Что сказала?

— Ничего. — Лизочка пожала плечами. — Ты же знаешь, она со мной почти не разговаривает.

Жена грустно на него посмотрела и отвела глаза.

Упрекнуть дочь Борису было не в чем, Маша разговаривала с Лизой вежливо, но жена каждый раз после встречи с его дочерью казалась обиженной. Борис старался не обращать на это внимания.

— Перезвони ей.

Позвонить дочери хотелось, Маша обычно не дергала его по пустякам.

— Сама перезвонит, если нужно.

— Боря! — мягко упрекнула жена. — Это твой ребенок!

Звонить он не стал. Он снова прижал к себе мягкие плечи и прошептал:

— Ты мой ребенок.

На миг ему стало стыдно, ничего подобного он не чувствовал. За него говорил кто-то другой.

Елизавета позвонила, когда Наташа готовила краски. Хотелось изобразить что-то веселое, голубое и желтое. Возможно, немного красного. Летний букет.