Звенигородский боярин, потерявший коня, стоит рядом с убитым скакуном, одним концом уперев рогатину в утрамбованный снег, другим насаживает на рогатину лошадь наскочившего на него резанца. На лицах суматошно мелькавших вокруг Андрея всадников написан был ужас дикого страха и яростного безумия. Именно этот страх заставлял воинов обеих сторон идти до конца, загоняя волны страха в дальние уголки сознания и механически махать саблей, рубя лошадей и людей, отсекая конечности, пока чужой клинок не остановит это безумие.

Андрей старался наносить сабельные удары в голову или плечи противника. Клинок рассекал железо шеломов, головы распадались на две половинки, разрубленные сильнейшим ударом, клинок шел дальше, разрубая туловище. К несчастью, после особенно сильного удара, когда Андрей разрубил до седла очередного противника, клинок застрял в теле врага. Князь еле успел скинуть кожаный ремешок с кисти, оставляя саблю в теле врага. Выхватил свой любимый шестопер и снова бросился в сражение.

Всадники маневрировали, наскакивая на врага. Определить, кто свой, а кто чужой, было просто, резанцы на лицо – чистые . Больше сотни всадников мятежного князя смяли резанских конников и вырвались на оперативный простор, вырубая бегущих пеших воинов Можайского князя. Казалось, что поражение в битве неизбежно. Войска левого крыла и центра совершенно расстроились, правое крыло московского полка, обойдя своим левым флангом противника, прижало его к высокому берегу Каторосли, подставляя свой тыл прорвавшимся боярам Косого. Еще немного, и, вырубив резанскую конную рать, остальные всадники Василия всей мощью ударят в спину правого крыла московского войска. Легкая татарская конница бывшего татарского мурзы Абатура, а ныне резанского боярина Мефодия, не могла спасти положение. Воеводы Ивана Федоровича отчего-то не вводили в бой этот последний резерв из легкой конницы.

Снова призывно затрубил рог, и на сцене появилась личная дружина Угличского князя Дмитрия Шемяки. Воины князя всю битву просидели в засаде в небольшой лощине в четырех верстах от поля боя. Быстрым маршем преодолев это расстояние, всадники, чуть утомив коней спуском и подъемом через неглубокий овражек, вышли на линию атаки. Фланговым ударом конница Шемяки врезалась в клокочившую и бурлящую массу рубившихся всадников, сметая на своем пути всех и вся. Те из воинов, кто рубился на фланге, услышав топот тысяч копыт, перестали убивать друг друга и брызнули в разные стороны. Воины Василия в одну сторону, резанские бояре в другую.

Таранный удар пяти сотен закованных в броню всадников ужасен. Под ударами рогатин падали свои и чужие. Впрочем, резанские бояре для воинов Шемяки своими не были. Конница Косого была в считанные мгновения смята и бросилась наутек. Совсем рядом затрубил рог, две сотни всадников Шемяки, ведомые опытным княжеским воеводой Акинфом Волынским, повернули коней, разгоняясь для удара по прорвавшимся в тыл москвичам воинам Косого, которые разметав пешую резанскую рать, мимоходом разогнав Можайцев, теперь лихо вырубали тыл московской рати.