Уже через две недели после прибытия подкрепления, произошло одно удивительное событие. Целую неделю мой старый друг, матёрый волк-побратим Велвел Толь, что в переводе на русский означало Волк Бешеный, или для меня просто Велик, боевое имя которого было ещё страшнее — Унгольд, по-русски монстр, ходил сам не свой. Я несколько раз подходил к этому высокому, худощавому парню с глазами робкой лани и спрашивал, что с ним, но Велик только улыбался. Он был не только мощным серебристо-дымчатым волком со стальной хваткой, но ещё мудрым магом и поэтом. Как маг, он был отличным розыскником архилярв, имевшим на них отличное чутьё, и потому не нуждался ни в колдуне, ни в маге. Однако, как воин-волк Унгольд был самой настоящей боевой машиной.

В Израиле Велик жил под личиной старого холостяка, каким и был, неподалёку от Иерусалима, имел небольшой участок земли и разводил коз, причём не каких-то там, а ведущих свой род от Небесной Козы Седуни. Его козы давали целебное молоко, их доили и разливали молоко по пластиковым бутылкам четыре пожилых палестинки, которым он платил немалую зарплату, а он раздавал его даром, как евреям, так и палестинцам. На своём стареньком дребезжащем джипе Велик умудрялся забираться даже в Саудовскую Аравию и его там никто и пальцем не мог тронуть. Молоко старого Велвела предназначалось исключительно детям, а его карманы к тому же всегда были набиты конфетами. Своих детей у моего друга не было, и как же я был рад, когда волк Унгольд попросил меня:

— Рыжий, отпусти меня на пару дней. Меня манит к себе Зильберберг. Я постоянно слышу её голос и должен идти к ней немедленно. Это длится, уже целую неделю.

Услышав такие слова, я заорал:

— Так какого чёрта ты тут сидишь? Быстро хватай хлеб, молоко, ярилино яблочко и лети к ней, Унгольд!

На следующий день Велик вернулся из Навьего мира с прелестной девчушкой на руках и такими счастливыми глазами, что у меня дыхание в груди спёрло. Он передал свою Милаву с рук на руки суровой на вид огненной элементали и тихо сказал:

— Серёга, ради Милавы я превращу Проклятую гору в щебень.

И ведь это был далеко не единственный случай. Перуницы, даже находясь в Навьем мире, чувствовали, что рядом с долиной Перуна находятся парни с такими большими сердцами, открытыми для их любви, и столь великой отвагой в душе, что с ними они проживут долгую и счастливую жизнь на Земле и в Явьем мире, прежде чем отправиться в Золотом яйце в бесконечность мрака и создать там новую Вселенную. На этом, а ещё на том, что князь Родислав постоянно закупал гранитные глыбы и колдовские мечи, а потом раздавал даром щебень и стальные обломки, мы и погорели. Какой-то горыныч, играя в прятки, забрался в середине декабря в Навий мир и увидел, как от Серебряной горы летит огромный лев, на спине которого сидит смеющаяся девочка. Естественно, этот балабол тут же растрепал всему Пекельному миру, что Чёрная гора стала Серебряной, что её теперь окружает крепостная стена, и что летающие львы таскают из-за неё девочек и улетают с ними в огромный Золотой дворец.