Уже в сумерках мы остановились наконец на ночевку. И даже более-менее нормально поужинали, впервые уж и не вспомню за сколько дней. Ну, как нормально? От егерей нам досталось всего три банки консервов, несколько пачек пресных галет, немного сухарей да пару плиток шоколада. К сожалению, не обычного, а того самого «Panzerschokolade», о котором я столько читал в своем времени, но до настоящего момента и в глаза не видел. Да и в аптечках егерей, как выяснилось, нашлись красно-синие тубусы с завинчивающимися крышками и лаконичной надписью «Pervitin»[60] на корпусе. Практически пустые, кстати. Что меня весьма впечатлило: получается, мы столько дней, голодные, на равных уходили от сытых, да к тому же упоротых наркотой фрицев, и справились! Вот так-то! Знай русских!
Осназовцы о метамфитаминах и слыхом не слыхивали, так что мне пришлось прочесть короткую лекцию, объяснив, что жрать эту гадость стоит только в самом крайнем случае. Заодно я позаимствовал «во временное пользование» один из цилиндриков, в котором еще оставалось целых пять таблеток. Если с раной совсем хреново станет, придется воспользоваться. Поскольку никакого другого обезболивающего под рукой не имеется, а спирт хлестать – чревато последствиями. Да и осталось его немного, всего половина фляжки.
Мгновенно уговорив (я даже вкуса практически не ощутил) на троих банку тушенки с сухарями – запечатанные галеты решили пока попридержать, – мы запили скудный ужин голым кипятком и завалились спать. По очереди, разумеется. Первым дежурил лейтенант, следом я, а самое паршивое предрассветное время взял на себя наш радист, Витька Лишков, как самый молодой и младший по званию.
К слову, идея воспользоваться трофейной радиостанцией, которую во время крайнего боя мы захватили неповрежденной, ни к чему не привела. Нет, рация была целехонька, вот только подобрать нужные частоты оказалось невозможным. Поколебавшись, Наметов с тоской во взгляде приказал вывести ценное оборудование из строя и закопать. Впрочем, захваченный шифроблокнот и кодовая таблица сами по себе являлись весьма серьезной ценностью.
Ночь прошла спокойно, а с рассветом мы пошли дальше, теперь двигаясь точно на север, поскольку петлять, уходя от погони, больше необходимости не было. На обеденном привале Серега снова сменил мне повязку, обработав бицепс стрептоцидом и йодом. Выглядела рана, с моей ни разу не врачебной точки зрения, вполне прилично, лишь кожа вокруг входного отверстия немного покраснела и сильно зудела. Ну, будем надеяться, не доиграюсь до какой-нибудь гадости вроде сепсиса или гангрены – антибиотиков-то у меня нет. Кстати, интересно, используют ли их уже в наших госпиталях, ведь всю информацию, касающуюся этого лекарства, мы с Батом передали еще с одной из первых «посылок»? По идее, должны, для товарища Сталина не существует неважных вопросов, а банальный пенициллин поможет спасти десятки тысяч жизней и вернуть в строй тысячи опытных фронтовиков, в противном случае наверняка оставшихся бы инвалидами.
Глава 19
5 августа 1941 года, окрестности Луги