– Ложись, давай, трусиха, – хихикнула сестрица, подталкивая в сторону кушетки, – вечер пыток продолжается.

– Добрая ты! – ворчу, с сомнением поглядывая на ручищи Андрея, которыми, казалось, можно подковы разгибать, да деревья ломать. Осторожно присела на край, а потом, охая и морщась от боли, легла на живот.

Арина без умолку болтала, а Чернов приступил к массажу. Грубоватые руки разминали спину, сквозь пушистое белое полотенце. Сначала на удивление мягко, а потом всё сильнее надавливая. Спустя некоторое время зажмурилась, закусив губу:

– Ой-ой-ешеньки! – чуть ли не во весь голос заорала, когда надавил особенно сильно.

– Терпи, – цыкнул на меня Андрей, – потом легче будет.

– Не могу, – как маленькая застучала ногами по кушетке.

– Можешь.

– Диана, ну ты и неженка… – смеется сестра.

Тусклая лампочка, освещающая предбанник тихонько заморгала, а потом и вовсе потухла. Все трое замерли, удивленно переглядываясь и прислушиваясь. Снаружи стояла такая тишина, что хоть ножом режь. Даже кузнечики замолчали.

Порыв холодного ветра по коже, и свет снова загорелся, гораздо слабее, чем до этого. Бледный, тускло-желтый.

– Что за… начала было в полумраке Арина

Резкий удар, распахнувшейся двери об стену, заставляет нас вздрогнуть.

Я попыталась вскочить, но Андрей, будто окаменев, удержал в лежачем состоянии, придавив крупными ладонями к кушетке:

– Сквозняк, – лениво констатировал он.

– Твою мать! – нервно хихикает сестра, – я чуть не завопила от страха! Пойду, проверю, все ли окна в доме закрыты, такой ветрище сейчас грозу принесет.

Она порывисто вскочила на ноги, и, натянув босоножки, бодрой ланью метнулась к выходу, на ходу отдавая распоряжение:

– Ты мне ее тут не сломай!

– Хм, как получится, – странным голосом произнес Андрей.

Вскочив на улицу, сестра захлопнула за собой дверь, оставив нас в неприятном полумраке.

На интуитивном уровне почувствовала, что атмосфера в помещении изменилась. Стало темнее, холоднее, неуютнее. Внутри росла тревога, перерастающая в страх перед чем-то непонятным.

Лампочка под потолком ритмично раскачивались из стороны в сторону, тусклыми желтоватыми бликами скользя по стенам.

– Андрей, пожалуй, на сегодня хватит, – произнесла наигранно бодро, но ответа не последовало.

– Андрей?

– Мы только начали, – его голос стал другим.

Другие интонации, другой тон. Все другое, чужое.

Попыталась встать, но он снова не позволил, придавливая к кушетке.

Потянул край полотенца, спуская его до самых бедер.

– Ты что творишь? – громко с нотками паники, безуспешно пытаясь подняться.

Мужская ладонь уверенно легла на обнаженную спину, и вдоль позвоночника словно огненная волна пробежала, отдаваясь неожиданной истомой в груди. Задохнувшись, от внезапных ощущений затихла, испуганными глазами уставившись на стену перед собой.

Обе руки медленно заскользили по спине, уже не надавливая, а просто гладя. И каждое прикосновение как электрический разряд, заставляющий жмуриться и дрожать от всполохов, рождающихся внутри.

Ловкие пальцы подхватили завязочки на купальнике, легко развязав узел.

– Зачем… что ты делаешь? – снова дернулась.