Поэтому уже на следующий день после получения письма Александр собрал в Николаевском дворце расширенное заседание Государственного совета.

— Итак. Я собрал вас всех, чтобы ввести в детали внезапно сложившейся ситуации и обсудить текущую обстановку. Мне важно, чтобы все руководство Империи было в курсе ситуации в целом и, исходя из этого, исполняло свой долг. Чтобы не было недопонимания между ведомствами. — Александр сделал паузу и обвел взглядом всех присутствующих, молча смотрящих на него с серьезными и слегка озабоченными лицами. — Ни для кого не является секретом тот факт, что Пруссия планирует начать войну с Францией, дабы объединить под своим знаменем северные земли Священной Римской империи. То есть создать Второй рейх германского народа. Вчера я узнал сроки начала этой войны, и, боюсь, товарищи, у нас осталось очень мало времени на подготовку.

— Ваше Императорское Величество, — подал голос канцлер Павел Дмитриевич Киселев, — а может, нам вообще не влезать в это дело?

— Это было бы разумно. Но сложившаяся политическая ситуация в Европе и мире складывается таким образом, что у России появляются очень хорошие шансы не только полностью денонсировать Парижский трактат 1856 года, но и решить раз и навсегда «османский вопрос». Да. Наше участие авантюра, но очень заманчивая. Тем более что в случае неудачи мы сохраним положение «статус-кво». Поэтому, я думаю, мы должны участвовать, выполняя союзнический долг. — Александр улыбнулся. — Но немного не так, как этого желает Бисмарк. Основным направлением нашего удара станет Стамбул, тем самым мы поможем союзнику, не допуская помощи Франции со стороны Османской империи. Париж возьмут немцы, а мы решим проблемы, оставшиеся от Крымской войны. — Александр не стал рассказывать всему совету о том, что у турецкого похода планировалось продолжение в Париже. Зачем забегать вперед? — Поэтому к делу. Николай Иванович, — Император кивнул директору РЖД Басову, — поведайте нам о том, в каком состоянии у нас железнодорожные магистрали, ведущие к Бессарабии и Черноморскому побережью?

И Басов в двадцатиминутном докладе рассказал о том, на какой стадии реализации находится программа строительства стратегических железнодорожных магистралей. Ключом к транспортному обеспечению действий русских войск на Балканах стала недавно построенная линия: Москва — Калуга — Брянск — Киев — Кишинев — Одесса. Ее ввели в эксплуатацию только в конце прошлого, 1868 года вместо значительно более длинной старой ветки, идущей до Киева с заходом в Тулу, Орел, Курск и Сумы. Впрочем, обе ветки оставались в эксплуатации из-за потребности в мощной магистральной линии как для военных действий, так и решения разнообразных экономических задач. Ценность этой железной дороги заключалась в том, что от Кишинева можно было легко проложить военно-полевую железную дорогу хоть до самого Стамбула. По крайней мере, восемьсот верст[106] путей этой секционной узкоколейной дороги в наличии у Басова уже имелось.

Второй рабочей веткой для предстоящей операции являлась магистраль Курск — Белгород — Харьков — Изюм — Луганск — Новочеркасск — Ростов-на-Дону. Правда, до турецкой границы эта ветка не доходила, поэтому на совете было решено приостановить работу над восточной магистралью, идущей через Екатеринбург в Сибирь, и бросить все потребные силы и ресурсы на продление железнодорожной магистрали от Ростова-на-Дону до городка Самтредиа, через Екатеринодар, Туапсе, Сочи и Сухум. Причем эту магистраль, протяженностью четыреста имперских верст,