— Анатолий Григорьевич, вы интересный человек. — Подгорному даже не пришлось врать, чтобы сделать Локтионову приятно. Судя по всему, тот и вправду был фигурой яркой и разносторонней.

— Вот и я про это говорю! — энергично закивал Локтионов. — Напечатайте про меня статью, — не как про банкира, а как про человека. Впрочем, как про банкира тоже можно, — спохватился Анатолий Григорьевич, — это вредно не будет. И живите тогда в этом доме сколько хотите. Во всяком случае, в этом году он мне точно не понадобится. Коммуналку вы оплачиваете, — неожиданно строго заметил банкир.

— Само собой, — улыбнулся в ответ ему Подгорный.

Они скрепили договор крепким мужским рукопожатием.

Худощавый молодой человек в очках скучал в приемной. Увидев Подгорного, он радостно вскочил на ноги и застенчиво улыбнулся.

— А я к вам, вот. Как договаривались. Насчет работы. — Молодой человек от смущения немного порозовел и после каждой фразы украдкой бросал взгляд в сторону секретарши Подгорного, Иры, которая, в свою очередь, с усмешкой наблюдала за посетителем.

— Максим Сергеевич, у вас сейчас совещание с редакторами, — Ирочка бесцеремонно перебила молодого человека, — а через час должен начаться кастинг на новых ведущих.

— Понятно, — вздохнул Подгорный. — Что ж, вам придется подождать, — обратился он к молодому человеку, — постараюсь вас втиснуть между планеркой и кастингом.

— Максим Сергеевич, — улыбнулась Ирочка, — а вы пригласите молодого человека на кастинг, смотрите какой он симпатичный.

— Мне нельзя на кастинг. — Молодой человек окончательно смутился. — Я, когда волнуюсь, запинаться начинаю, а при виде камеры я всегда волнуюсь.

— Ну что же, значит, поищем другие варианты приложения ваших способностей. — Макс толкнул дверь в кабинет. — Ира, зовите редакторов, пусть поторопятся. Сегодня дел много.

На совещании с редакторами Макс с задумчивым видом кивал в такт говорящим и со столь же задумчивым видом соглашался со всеми предложениями редакторов. Когда выяснилось, что Макс последовательно согласился с двумя взаимоисключающими идеями, обсуждение зашло в тупик, а затем, как это обычно и бывает в подобных случаях, переросло в разговор на повышенных тонах между авторами двух гениальных и одобренных шефом идей, из которых осуществить, к сожалению, можно было только одну. Поняв, что что-то не так, Подгорный прервал свои размышления о полученных от Шлеменко материалах и хмуро поинтересовался:

— А еще громче вы орать можете? Других способов убедить собеседника у вас нет? Ни у одного? Это говорит о том, что ваши идеи еще недостаточно созрели. Поэтому мы отложим их. Пока на неделю. Через неделю я вновь вас выслушаю, и мы примем окончательное решение.

— Но через неделю будет уже поздно! — взвился один из редакторов.

— Через неделю будет июль, — отрезал Подгорный, — замечательный месяц, когда полстраны в отпусках, а другая половина завидует первой и поэтому тоже ничего не делает. Что может быть поздно? Все, дискуссия окончена.

Распустив недовольных редакторов, Подгорный нажал кнопку селектора и попросил Ирочку пригласить посетителя.