Потому что следом за наваливающейся на неё тьмой начиналось это.

Поначалу это было похоже на скольжение по обнажённой коже чьих-то горячих ладоней. И их было много, неприлично, пугающе много!

Казалось, они были везде…

Скользили одновременно горячими пальцами по лицу, перебирали волосы. Прохаживались по шее, спускались на грудь. Заполнялись и сжимали. Она не выдерживала, всхлипывала, с губ её срывался стон… первый из многих. А они словно наслаждаясь её беззащитностью, медленно скользили по рукам, ногам. Чертили немыслимые узоры вокруг сосков, отчего грудь наливалась тяжестью и начинала ныть, перебирали пальцами по животу, и по беззащитной коже прокатывались волны дрожи, подбирались к самому чувствительному местечку… и оно бесстыдно откликалось слабой восхитительной пульсацией. Внизу становилось мокро и горячо… и тело плавилось, становилось совершенно беспомощным под этими властными, умелыми прикосновениями.

Затем приходил черёд шквала, водопада поцелуев… Нежные, лёгкие, горячие и влажные, они покрывали её тело, каждую клеточку, каждое потайное местечко и это было немыслимо!

Флора ахала и вздыхала, постанывала, закусив губу и мотала головой из стороны в сторону. И, казалось, тьма отвечала. По крайней мере Флоре казалось, что словно сквозь толщу воды до неё доносятся сдавленные стоны и рычание.

Чьи-то тёплые пальцы перебирали волосы, скользили по щекам и губам, вынуждая приоткрыть их, впустить внутрь чей-то упругий язык, который принимался вести себя как захватчик на завоёванной территории, - нагло, дерзко, по-хозяйски…

В какой-то момент Флора спохватывалась, пробовала оттолкнуть кого-то руками, но стоило ладоням упереться в чью-то твёрдую, словно сталь, рельефную и горячую грудь, как сильные руки разводили её кисти в стороны, удерживая их на какой-то странной гладкой поверхности…

Умелые пальцы скользили по беззащитным стопам, нажимали с силой на какие-то невероятно чувствительные точки и от этих касаний по ногам бежал нежный трепетный ток, а внутри начинала сжиматься огненная пружина, наполнять пылким, кипучим звоном всё её существо.

Всё тело становилось непривычно лёгким, звенящим, невесомым. И одновременно ватным, безвольным, не способным противостоять лавине бесстыжих ласк, что снова и снова обрушивалась на него в этой кромешной тьме.

Сильные руки разводили её ноги в стороны и Флора хныкала, выгибаясь навстречу, силясь развести их ещё больше…

Влажное и горячее накрывало соски, нежило их и Флора вскрикивала от восторга, дрожала, ощущая щипки и прикусывания.

Между бесстыдно распахнутых ножек упиралось что-то твёрдое и огненная пружина внизу живота стремилась этому навстречу. Опьяняющая, эйфорическая лихорадка охватывала всё её существо, брала в плен тело, эмоции и разум и Флора больше не принадлежала себе, она летела в сладкую, раскалённую пропасть и этот восхитительный полёт обещал быть все более бурным и многогранным с каждой секундой…

Но каждый раз, когда Флора силилась шире развести ноги и со всхлипом податься навстречу - она сама не знала, чему… она просыпалась.