– Придется известить биологических родителей, что их дочь жива, – заявил Володя.

– Кто они? – живо поинтересовался бизнесмен.

– Данная информация не раскрывается в интересах следствия, – отделался дежурной фразой Вовка.

Буданов приподнял бровь.

– Женя их единственная дочь?

– Нет, – после короткого колебания ответил Костин, – есть еще ребенок.

– Отлично! – обрадовался Иван Сергеевич. – Передайте этим людям, что я готов заплатить им большую сумму, если они не станут встречаться с дочерью и оставят ее нам. Можете думать обо мне что угодно, но я люблю своих детей. В случае, если вы согласитесь вообще ни о чем не оповещать их, деньги пойдут на ваши счета.

Костин не стал возмущаться.

– Спасибо за щедрое предложение, однако давайте лучше подумаем, кто и почему мог похитить Эжени. У вас есть враги?

Буданов рассмеялся.

– Невозможно поднять бизнес, никому не перейдя дорогу. Но я бы не стал называть этих людей врагами, просто недоброжелатели всех калибров. Парочку я заработал вчера, когда заключил контракт с американцами.

– Можете составить список ваших недоброжелателей? – продолжал Костин.

– Хорошо, составлю, – согласился Иван Сергеевич. – Только вам его не один год проверять придется.

Нина не осталась у родителей, вышла из подъезда вместе с нами.

– Вот черт, опаздываю на совещание! – воскликнула она, занырнула в свою машину и уехала.

– Жена на меня сердится, – мрачно констатировал Костин.

– Не очень приятно выяснить, что родители тебе двадцать лет лгали и родная сестра вовсе даже не родная, – сказала я. – Но ты тут ни при чем. Нинуша на тебя не злится, просто шокирована. Не тереби ее сейчас. Лучше пригласи вечером в тихий ресторанчик, там и поговорите по душам. А еще лучше устрой дома вкусный ужин, купи цветы.

– И почему я чувствую себя виноватым? – пожал плечами Костин.

– Не знаю, – вздохнула я. – Но очень хорошо тебя понимаю. Когда мы ехали к Будановым, я испытывала похожее чувство. Все думала: не стоило мне увлекаться разговором с Еленой, надо было внимательнее приглядывать за Эжи. Ладно, я поехала.

– Куда? – встрепенулся Костин.

– Есть идея, как установить личность погибшей вместе с Подольским женщины, – пояснила я. – Продавцы, торгующие элитными сумками, прекрасно знают своих клиентов. Многие модели отсутствуют в широкой продаже, их надо предварительно заказывать, какое-то время ждать доставки товара. Я порылась в Интернете и выяснила: ридикюль, который несла незнакомка, продукция итальянской фирмы «Джузеппе Риви». Она была основана в конце восемнадцатого века и сейчас считается одной из самых дорогих. В Москве есть представительство бренда. Надеюсь, мне удастся узнать имя дамы, что купила сумку с замком-ящерицей.

– Отлично, – одобрил Костин. – А я хочу задать несколько вопросов профессору Верещагину и порыться в документах. Позвони, когда завершишь разговор в магазине. Между прочим, у тебя телефон пищит.

Я открыла сумку, вытащила мобильный и услышала визгливый голос:

– Аллё! Аллё! Че не отвечаете?

– Здравствуйте, – произнесла я.

– Вы кто?

Отличный вопрос!

– А кому вы звоните?