— Здравия желаю. Чем обязаны? — они не спешили отвечать, но по их взгляду ясно что мы где-то накосячили.

Вот только где? А главное, какого хрена здесь делает армия? Военное положение? Из-за чего? В городе беспорядки — это да, но разве все так плохо? Да говори уже, жирная скотина! Интересно же!

— Что вы здесь делали?

Ну конечно! Зачем ему отвечать на наши вопросы? Это они хозяева положения. Какое же мерзкое чувство беспомощности. Все-таки надо было Бороде разъяснить свои познания в пользовании волей. У него она явно выше этого напыщенного индюка. Остаётся надеяться, что он сам сообразит. Мужик он, как я понял, умный хоть и трансцендентальный от возраста.

— Данж посещали. Почему моя машина вскрыта? — Борода начал говорить с металлом в голосе.

Конечно, закон уже нарушен, а объяснений нет. Похоже, воля сработала, но тот быстро взял себя в руки. Все-таки выхода у цели не должно быть, чтобы параметр действовал, а сейчас явно не тот случай.

— Вы в курсе, что в городе твориться? — он юлит.

Хорошо. Было бы военное положение, то нас, скорее всего, сразу бы посадили в наш же уазик с несколькими бойцами и отвезли куда нужно. Машину бы реквизировали, так сказать, для нужд военного времени. А раз этого не происходит, то армия здесь для другого. Борода, похоже, тоже пришел к такому выходу.

— Почему моя машина вскрыта, солдат!? — Борода рычал, как при волне лис.

Командиры дернулись. Наконец эффект есть. В ночи из травы поднялись окружившие нас солдаты. Как я и думал, окружили, держат на мушке. Блин. Мне становиться страшно. Касси с Артом побледнели. Напряжение, висящее в воздухе, давит. Как минимум три человека с сильной волей сейчас играют в гляделки, а мы, обычные, ощущаем это. Мысли путались. Как плохо-то. Без бижи мои параметры воли весьма скудные. Ну вот, ноги затряслись. Наконец командир соизволил просветить нас.

— У меня предписание, использовать любой подходящий транспорт для вывоза тел. Ваша машина подходит. Мы ее забираем, — Борода расслабился, но напряжение никуда не делось.

Теперь мы в равных условиях? Хорошо бы. Хотя, если солдат говорит правду, то лично я за. Тела нужно вывозить. Вот только у армии что, нет транспорта для этих целей? А главное, как же будет вонять внутри буханки после такого?

— Кто отдал такой приказ, солдат?

Что Борода задумал?

— Подполковник Наковалов, — Борода заулыбался.

Чего это с ним? Почему напряжение пропало? Что происходит!?

— Наковальня подполковник? Он же недавно полковника получил. Что случилось? Опять врезал генералу на проверке?

Он знает командира части? Да ладно!?

— Вы его знаете? — похоже, Борода совсем запутал этих индюков.

Мне даже жалко их стало. Солдаты вокруг нас стали переглядываться.

— Знаю ли я его, — он усмехнулся. — Верни мне мой телефон, солдат! Я хочу поговорить с ним. Ну!

Нет, все-таки Борода разобрался с волей. И, похоже, узнал ее слабые стороны. Хорошо, что такой человек на нашей стороне. Хотя видя, как ему приносят его телефон, думается мне, что это ненадолго.

Вот он набирает номер. Ему отвечают и после нескольких фраз Борода расплываться в улыбке. Мы стоим и слушаем, как они болтают и не знаем, как реагировать. Картина маслом. Вот стоит коробочка, держит на мушке дорогу. Рядом с тюнинговой буханкой трое гражданских в мотоэкипировке с холодным и огнестрельным оружием, окруженные солдатами-срочниками и наставившими свои автоматы на них, как на преступников. И два командира этих зеленых вояк. Все дружно, с одним выражением лица, смотрящих как мужик в спецназовской броне и со щитом болтает по телефону с определенно своим другом, не обращая внимания ни на что вокруг.