На разделе доли с добычи и премиальных, отпущенных союзниками, по совету ушлого, не потерявшего от боевой травмы свой острый разум Путяты, Андрей выторговал у благосклонного к нему Адольфа возможность вывоза чистого металла в криницах, слитках и кованых полосах. Какой смысл было тащить тонны битой брони и оружия, всё равно непригодных для русского боя, когда можно было взять в десятки раз больший объём железа, и уже у себя изготовить всё то, что им было нужно. Средневековая Русь добывала своего железа очень мало, и в основном это была низкокачественная болотная руда – лимонит/бурый железняк, естественно отлагающийся в корневищах болотных растений. В Германии же в самой, в её Рудных горах на границах Саксонии с Богемией активно добывали и выплавляли высококачественную руду в больших количествах. Недалеко были приальпийские разработки. И особенно много руды и уже готового выплавленного железа завозили судами из близкой Скандинавии.

Так что, как говорится, было бы не грех воспользоваться относительно дешёвым сырьем, да и вывезти его к себе по морю.

На это же, а также на так нужное в поместье стекло, и различные инструменты была потрачена половина полученных от Ганзы премиальных в три тысячи марок. По своему номиналу эта счётно-весовая денежная единица Северо-Германских земель, весящая 234 грамма серебра, равнялась примерно новгородской серебряной гривне. Так что, возвращались домой корабли с набитыми трюмами. Подходить к Новгороду предполагалось по большой осенней воде, и проблем с проходом по Неве и Волхову не ожидалось.

В проливе Кадетринне русской флотилии не встретилось ни одно судно. Тут только недавно хорошо поработали ушкуи, и ладьи под командой Редяты Щукаря и датские корабли пока не рисковали заходить в эти неспокойные для них воды.

Обходя в вечерних сумерках с севера датский остров Борнхольм, и прижимаясь к южному краю Скандинавии, на отряд выскочили три патрульных судна датчан. Не разобрав, кто перед ними и не видя флагов принадлежности, они приблизились на двести метров и были встречены ливнем стрел и арбалетных болтов. Трюгви Карась только что подал по верёвке в «воронье гнездо» очередной тул со стрелами и теперь с восторгом наблюдал, как слаженно бил с высоты мачты из лука Ульф и русские мальчишки арбалетчики Пётр и Игнатка. Осознав ошибку и потеряв десятки убитыми и ранеными, датчане отвернули от русских и скрылись курсом на зюйд (юг), по направлению к Борнхольму.

– За подмогой поспешили, –проворчал старый шкипер Вальдемар Краузе, стоя на капитанском помосте головного когга возле своего старшего сына Михаэля.

– Любекские шкиперы говорили, что датчане там, у Рённе, много сил держат, чтобы центр Балтики контролировать. Как бы эти волки на нас всю свою стаю теперь не навели, –проворчал, качая головой, Михаэль, –Нам-то до Шведского Эланда ещё трое суток хода будет.

Двое суток плаванья прошли в напряжении. В отдалении, отскакивая назад или в стороны, как только за ними бросались в погоню ушкуи Редяты, держались два быстроходных судна датчан. Периодически от них поднимался к небу густой чёрный дым.