– Да, – посмотрел на нее безопасник. – Я хотел бы пригласить и вас в качестве свидетеля, Анастасия Юрьевна.

– Тогда идемте, что мы сидим! – подскочила с места Настена. – Надо же все выяснить.

– Вот и хорошо! – порадовался безопасник, поднимаясь с кресла, и вопросительно посмотрел на Вольского.

Тот их воодушевления разделять не торопился и о чем-то сосредоточенно думал с не самым благостным выражением лица. Посверлил взглядом Тимирдяева, посмотрел на Настю и таки поднялся.

– Ладно, ведите, – не очень охотно, но все же согласился Максим Романович.

И придержал Настасью, рванувшую было в порыве чрезмерного энтузиазма вперед, мягко, но настойчиво притянув и прижав ее руку к своему боку, когда Олег Борисович, коротко кивнув, поспешил к стойке ресепшена дать распоряжение и позвать Александру Николаевну.

– Тебе все это нравится, да? Интрига, загадка? У тебя вон аж глаза загорелись, как у кошки, почуявшей мышь, – спросил Вольский почти строгим тоном.

– Мы перешли на «ты»? – удивилась Настасья с видом манерной барышни и, вывернув неудобно голову (неудобно – оттого что он прижимал ее к себе), вопросительно посмотрела на него.

– Ты втягиваешь меня в этот обыск и дала согласие от моего имени, объединив нас в «мы». Так что да, мы теперь на «ты».

– Но вы бы согласились и без меня, – упорствовала Настена. – И я не могу вот так сразу перейти на дружеское, панибратское «ты» с малознакомым человеком.

– А я собираюсь стать тебе многознакомым человеком и все равно планировал сегодня перейти на это самое «ты», – отпуская ее, сказал он и добавил: – Вон идут уже проверяльщики твои.

И зря господин Вольский обозначил это мероприятие как «обыск». Ничего подобного. Многие номера были и вовсе пусты, постояльцы разбрелись по гостинице – кто в ресторане, кто в бане-сауне или в кинозале (и такой здесь имелся – в подвальном помещении). Кто-то выпивал в лобби-баре, кто-то предпочел прогуливаться по зимнему саду.

Куда-то ж деваться надо, если все попали под природный катаклизм и оказались наглухо запертыми в гостинице, не сидеть же сиднем в номерах.

Номера, где отсутствовали постояльцы, открывала Александра Николаевна, их очень быстро и четко осматривали. Ну а там, где постояльцы оказывались, «делегация» объясняла свое вторжение тем, что вроде как один из гостей перепутал свой багаж и надо бы удостовериться, что его чемодана здесь нет, чтобы избежать любых недоразумений.

Такую неприятность люди понимали и даже принимались помогать осматривать номер.

Лишь в одном сьюте произошла некрасивая ситуация.

Дверь открыла та самая девушка, которую сегодня утром заприметила в ресторане Настя и отнесла к столичным штучкам. Выслушав версию Александры Николаевны про перепутанные чемоданы и ее просьбу проверить номер, изложенную почтительным тоном, девушка ответила категорическим отказом:

– Нет у меня никакого чужого чемодана. В номер никого не пущу!

– Простите, но это очень важно, – принялась уговаривать Александра Николаевна.

– Да плевать мне, – коротко, но вполне доходчиво ответила девица с тем же брезгливо-раздраженным выражением на лице, которое, видимо, приклеилось к ней с утра. А может, и раньше.