Интересно, что словообразовательная структура этнонима «русь» тождественна структуре собирательных этнонимов, связанных преимущественно с финно-угорскими народами (корсь, либь, чудь, весь, пермь, ямъ, сумь и др.). Однако сколько-нибудь убедительных доказательств в пользу гипотезы финно-угорской этимологии этого слова лингвисты предложить не смогли. Да и в финно-угорской языковой среде слово «русь» использовалось для наименования представителей различных этносов: шведов, норвежцев, русских и, наконец, самих финнов. Ясно лишь, что это слово вряд ли могло быть самоназванием славян и не употреблялось в качестве наименования какого-либо из южных союзов восточнославянских племен в период формирования ранних государственных объединений.

Многие исследователи пытаются найти славянские корни загадочного имени. Большинство славянских гипотез происхождения слова «русь» привязывают его к известным топонимам. Чаще всего его выводят из названия реки Рось — правого притока Днепра, впадающего в него южнее Киева. Однако в таком случае по всем законам словообразования название народа, произошедшее от этого гидронима, должно было бы иметь форму «рошане», а не «русь» или «рось». К тому же чередование звуков «о» и «у» для восточнославянских диалектов нехарактерно. Да и последние историко-географические изыскания бесспорно доказали, что бассейн реки Рось вошел в состав Русской земли лишь во второй четверти XI в. До этого южная граница Киевской Руси проходила севернее.

Неприемлема с точки зрения лингвистики и гипотеза, возводящая название «русь» к наименованию острова Рюген (или Руяна), так как она наталкивается на серьезные фонетические несоответствия обоих названий.

Предпринимались попытки связать слово «русь» с крымскими топонимами, имеющими готское происхождение: Россотар, Руку ста, а также Rogastadzans — Иордана и др. Однако и здесь мы, видимо, имеем дело с лексемами разного происхождения, совпадающими лишь в произношении и написании.

Даже те исследователи, которые настаивают на том, что термин «русь» южного происхождения, вынуждены признать: убедительных славянских этимологий он не имеет.

Картина проясняется, если признать, что слово «русь» не рассматривалось древнерусскими авторами как этноним. Существует гипотеза, что этот термин имел у восточных славян социальное значение. Обозначая какую-то общественную группу, он мог относиться к представителям различных этносов: датчанам, шведам, норвежцам, финнам, восточным славянам и славянам Восточной Прибалтики. Можно также предположить, что если «людьми» называли тех, кто вынужден был платить дань (отсюда и слово «полюдье»), то «русью» именовали тех, кто эту дань собирал. Действительно, финно-угры использовали названия, восходящие к корню «русь», для обозначения разных народов, собиравших с них дань, а также местной финской знати, тогда как слово «люди» даже стало самоназванием одной из финно-угорских народностей (Ljudi). Следовательно, изначально термин «русь», по-видимому, обозначал войско, дружину, команду боевого корабля или пешее войско.