Он и сам вдруг ощутил, что не против перекусить. В обычное время обедать приходилось где-нибудь на стороне, семьей так и не обзавелся, самому готовить вечно некогда, нанимать прислугу — не на жалованье следователя. Сейчас же, когда вроде постоянно находишься дома, аппетита зачастую нет. То температура, то слабость. Перекусишь чего-нибудь, и опять лежишь. Когда — с книгой, когда — просто так.

— Вас там как-то спрашивали, — нарезая сало и хлеб, поведал Суханов. — Опять эти… Но узнали про ранение и ретировались.

— Слава богу! Надоели уже.

— Что хоть хотят?

— Чтобы к ним перешел. Мое дело — преступников ловить, а не это… недовольных властью вычислять. Я, может, сам ею недовольный.

Суханов хохотнул:

— Сегодня у нас слух прошел. Будто этих борцов разгромили где-то у границы. Молва опять приписывает все Покровскому. Но тут не знаю, за что купил, за то и продаю. И еще, будто всю милицию вслед за армией хотят временно на казарменное положение перевести. В городе неспокойно, в деревнях власть вообще признавать перестали…

— Где они только казармы для нас возьмут, — пробурчал Николаев.

Он порадовался про себя. Все-таки порою лучше быть раненым, зато никакое начальство тронуть не может. Не бывает худа без добра. И Покровский молодец. Суханову не расскажешь, однако слухи те правдивые. Зная место засады, бывший летчик элементарно устроил охоту на охотников. Чтобы в следующий раз другим неповадно было. Теперь же наверняка уже вновь гуляет по Сибири, поднимая народ для борьбы.

— Точно! — Суханов затушил папиросу, посмотрел на чайник. Не закипает ли?

— Подожди, — Николаев покопался в недрах шкафа и извлек оттуда бутылку казенной. Настоящей, между прочим, подаренной по случаю одним благодарным гражданином. — Давай понемногу за успешное раскрытие кучи дел. Не каждый день сразу такая удача. Открывай!

Кто же откажется от подобного предложения вечером удачного дня?

Закусили салом за неимением чего-нибудь другого. Суханов вопросительно посмотрел на начальника, дождался его кивка и сразу начал разливать по второй. Только взялся за рюмку, как где-то очень далеко сухо щелкнуло несколько винтовочных выстрелов.

— А это что? Стреляют же…

— Пока — постреливают. Чего ты хочешь, если в самые ближайшие дни будет еще одна революция?

— Думаете? А не контр?

— Может, и контр. Но в терминологии ли дело? Главное — будет. Что в отделе о политике говорят?

— Только сплетни втихаря пересказывают. По нынешним временам не ведаешь, кто предаст. Выступит в качестве Иуды. А загреметь в качестве мятежника кому же охота? Но думаете, будет?

— Тут думать нечего. Всем все давно надоело. Главаря только не было. Личности, что встанет во главе.

— А теперь появилась? — Суханов все еще держал рюмку. Кажется, даже забыл о ней в ожидании ответа.

— Один — точно.

— Покровский?

— А почему бы и нет? Энергии ему не занимать. Решимости — тоже. Правителем ему не стать, но нынешних он свергнет. Помяни мое слово. Кто бы ни пришел вослед, хуже уж точно не будет. Потому давай выпьем за хорошее.

И подумал про себя: знать бы, кто стоит за лихим атаманом! Только ведь хуже на самом деле не будет.