Все эти свидетельства современников говорят лишь о том, что христианство, как новая идеология феодального общества, еще не успело пустить глубокие корни в упомянутых странах, что это новое учение было принято "по принуждению, без ревностной веры", "как обычное человеческое заблуждение"7. Между тем как упомянутые народы продолжали любить "мифические песни, сказания", "древние культовые обряды, посвященные богам, совершали они ночью, как блудное дело", "ибо проповедь божественного слова не дала им познания истинной веры", "ибо за неимением своей письменности служба в церквах велась на непонятных греческом и сирийском языках"8. Следовательно, и этих странах язычество фактически продолжало доминировать; народные массы чуждались христианской проповеди и тяготели к прошлому, к языческим нравственным устоям, к обычаям, обрядам и преданиям давно минувших времен, имевшим тесные связи с иранскими верованиями. В этих условиях борьба с иранской экспансией, с религией Зороастра не сулила успеха. Настоятельно требовалось усиление христианской проповеди, идейное перевооружение народных масс для борьбы с захватнической политикой Сасанидов и воинствующими посягательствами зороастрийского духовенства. Для успешной борьбы императивно требовалось создание письменности на родном языке.

Как видим, в вопросе борьбы против экспансии сасанидских царей и зороастрийского духовенства совпали интересы царской власти и церкви, царя Врамшапуха и католикоса Саака, а также определенной части феодалов. Создание письменности на армянском языке, внедрение и пропаганда христианства на родном языке, таким образом,становятся императивной задачей царской власти и церкви, призывом в устах Маштоца к объединению народа для борьбы против наступающего Ирана.

Осуществление этой кардинальной задачи было доверено неутомимому проповеднику, страстному борцу за просвещение родного народа Месропу Маштоцу, который блестяще выполнил общенародное задание и заложил незыблемые основы армянской письменности.

В целях создания армянского алфавита и письменности Месроп Маштоц изъездил многие города Малой Азии, советовался со многими отечественными и иноземными деятелями и создал письмена, столь точно воспроизводящие всю фонетику армянского языка, письмена, которые без каких-либо изменений употребляются и по сей день.

Совершенство армянских письмен в отношении полноты и точности воспроизводства всего звукового богатства армянского языка вполне объективно и научно обоснованно отметили и крупнейшие европейские лингвисты-арменисты (И. Маркварт, А. Мейэ и др.).

2

В настоящем предисловии мы не будем рассматривать все этапы создания армянских письмен. Все это довольно последовательно повествуется в письменном памятнике V века, автором которого был Корюн, ученик самого Маштоца. Русский перевод этого памятника впервые мы предлагаем вниманию читателя.

Здесь мы не будем касаться и спорных вопросов в отношении хронологии некоторых дат, которые и по сей день не перестали волновать умы ученых арменистов, изучающих возникновение древнеармян-ской письменности. Да и может ли быть скрупулезная точность относительно хронологии таких исторических событий, какими являются изобретение алфавита и создание письменности такой давности, как полуторатысячелетняя письменность армянского народа?