Двигаясь, как автомат, он вдруг услышал чьи-то приглушенные шаги за своей спиной, но было поздно. Инстинктивно он повернулся лицом к своему противнику и почувствовал, как что-то ударившее его соскользнуло с левого виска на плечо. Боли не было, он лишь услышал треск, будто череп раскололся на куски, и почувствовал, как онемела левая рука, а еще через секунду, которая показалась вечностью, — как теплой струей хлынула кровь. Он судорожно вздохнул и рухнул на землю. Но сознания не потерял. Ничего не видя — кровь заливала глаза, — борясь с тошнотой, он пытался подняться на ноги, обеими руками упираясь в землю, заставляя себя встать и ринуться в бой. Но ноги его тщетно скребли влажную землю, а в руках не было силы. Рот и нос забивал острый, удушливый, как наркоз, запах сырой почвы. Беспомощно содрогаясь от приступов тошноты, которые каждый раз отзывались болью во всем теле, злой от собственного бессилия, он лежал и ждал последнего уничтожающего удара.

Однако этого не произошло. Перестав сопротивляться, Далглиш погрузился в забытье. Через несколько секунд его вернула к действительности чья-то рука, легонько тряхнув за плечо. Кто-то склонился над ним. Он услышал женский голос.

— Это я. Что случилось? Тебя долбанули?

Это была Мораг Смит. Он попытался ответить ей, предупредить, чтоб она быстрей уходила. Им вдвоем не справиться с хладнокровным убийцей. Но не мог выговорить ни слова. Где-то совсем рядом стонал человек, и Далглиш с горечью понял, что это его собственный голос. Казалось, он уже не властен над ним. Он почувствовал, как чьи-то руки ощупывают его голову. Девушка задрожала, как ребенок.

— Ой! Ты весь в крови!

Он вновь попытался заговорить. Она наклонилась ниже. Он видел темные пряди волос и белое лицо, нависшее над ним. Выбиваясь из сил, он сделал попытку подняться, и на этот раз ему удалось встать на колени.

— Ты его видела?

— Вообще-то нет: он услышал, как я иду. И драпанул к Найтингейлу. Ну и разукрасили тебя, прости господи! Давай-ка обопрись на меня.

— Не надо. Лучше беги, позови кого-нибудь на помощь. Он ведь может вернуться.

— Да не, вряд ли. Все равно, нам лучше быть вместе. Мне чегой-то не хочется топать одной. Одно дело призраки, и совсем другое — проклятущие убийцы. Пошли, я помогу тебе.

Он оперся на ее худенькие плечи — кости, обтянутые кожей, — однако хрупкое тело оказалось на удивление выносливым и прекрасно выдержало навалившуюся на него тяжесть. Далглиш с трудом поднялся на ноги и стоял покачиваясь.

— Мужчина или женщина? — спросил он.

— Не разглядела. Всяко могло быть. Ты щас не думай об этом. До Найтингейла дойти сможешь? Отсюда до него ближе всего.

Теперь, стоя на ногах, Далглиш чувствовал себя гораздо лучше. Он едва различал дорожку, но все-таки сделал несколько осторожных шагов вперед, опираясь рукой о плечо девушки.

— Думаю, смогу. Ближе всего до черного хода. Не больше пятидесяти ярдов. Позвони в квартиру главной сестры. Я знаю, что она у себя.

Они медленно поплелись по дорожке, уничтожая все следы, как с горечью подумал Далглиш, которые можно было бы надеяться найти завтра утром. Хотя вряд ли на этих мокрых листьях обнаружишь много улик. Интересно, куда делось орудие нападения? Но размышлять об этом было бессмысленно. Он все равно ничего не мог сделать, пока не рассветет. Его захлестнул прилив благодарности и нежности к этой грубоватой девчонке, которая своей худенькой ручкой, невесомой, словно детская ручонка, обхватила его за талию. Странная, должно быть, мы парочка, подумал Далглиш. А вслух сказал: