Кроме того, болезнь жены протекала в тяжелой форме, вызванной особенностями ее происхождения. Ну не может дочь академика спать с грузчиком из Торквелова, и все тут! Видимо, грузчик грязный или просто слишком вульгарный для такой благородной леди – уж я не знаю…

Так. Без эмоций: последствия. Квартиру в свое время нам дали как «молодым специалистам» – исключительно благодаря стараниям отца моей благоверной. Записана квартира на нее, я там на птичьих правах. Скандалить не стал, съехал к родителям, выторговав право по выходным встречаться с дочерью.

Этот удар я принял стоически, даже в глубокий запой уходить не стал. То есть запой место имел, но не полноценный – до полной отключки и выпадения из временного контекста (знаете, наверное, как это бывает: «Слышь, брат, а какой сейчас месяц?!»).

Сразу после работы ехал к Люде, по дороге брал два литра. Таким образом сорвал ему устоявшийся график торчкования. В течение двенадцати дней мы каждый вечер и полночи напролет отравляли организм алкоголем, и ввиду этого печального обстоятельства Люда вынужден был вне плана сесть на ремиссию. Постоянные клиенты, которые системно «висли» на хате у Люды, были крайне недовольны. Пришлось в пьяном угаре несколько раз крепко объясняться с торчащей братией, не все там было гладко, порой доходило до привлечения сторонних сил, а местами даже правоохранительных органов.

В общем, досуг организовали неслабо: развлеклись, пообщались и походя заглушили душевную печаль.

Правда, был у всего этого развеселого времяпровождения один явно выраженный побочный эффект…

Внезапно пропал смысл бытия. В один прекрасный день я проснулся и вдруг понял, что мне теперь незачем жить.

Зачем вкалывать и напрягаться? Раньше понятно – для семьи. А сейчас для кого?

Себя я в расчет не брал. В тот момент мне самому для себя ничего не хотелось и не нужно было. На душе было сумрачно и тяжко, несколько раз возникала предательская мыслишка: пойти, что ли, Волгу переплыть да ненароком под баржу угодить…

Люда меня поправил.

Что характерно: я не жаловался и внешне никак не проявлял своих летальных устремлений. Он просто почувствовал: что-то со мной не то. Интересно… Это существо все время витает в царстве своих полинаркотических грез, можно сказать – из нирваны не вылезает, а так тонко чувствует душевное состояние близкого человека… Загадка природы! Аурой, что ли, ощущает?

– Деньги на «ствол» есть?

– ?!

– Я чего интересуюсь: как ты собираешься убивать мать?

– ???!!!

– Зрачки твои все чаще принимают форму петли… Я не прав?

– А при чем здесь мать, Люда?! Ты бредишь, что ли?

– Я тебя знаю больше двадцати лет. Я столько же лет знаю твою мать. У тебя, конечно, много недостатков… но ты не садист. Мать тебя очень любит, ты и твой ребенок для нее – единственный смысл жизни. Если ты сдохнешь, она ведь сразу не умрет от разрыва сердца, а минимум год будет угасать в страшных душевных муках.

– Бред какой-то…

– Угу, бред… Тебе все по фигу – ты коньки отбросишь. А те, кто здесь останется, пусть крутятся, как хотят. Мать пусть загибается от тоски, дочка пусть болтается как г… в проруби – вскорости станет проституткой…