– Что ж, похоже, наше время пришло, – сказал Корг. – Три раунда – и мы свободны.

– Ты правда в это веришь? – спросил Лавин.

– На нас смотрят тысячи людей, – сказал Корг. – Даже этот ваш император дважды подумает, прежде чем нарушит свое слово на глазах у такой толпы.

В воздухе вдруг раздался рев двигателей. Гладиаторы вскинули головы.

– А что ты скажешь теперь? – пробормотал Лавин.

На арену упала тень от огромного бронированного корабля, по сравнению с которым Крейсер Удовольствий казался жалкой посудинкой. Комментатор вытаращился на него, а ликование толпы сменилось тихим тревожным гулом.

– Прямо… прямо над нами имперский дредноут, – дрожащим голосом проговорил комментатор. – Насколько я помню, этот корабль недавно бомбил филианских варваров на фронте.

В днище дредноута распахнулся люк.

– Во имя Пророка… – выдохнул комментатор.

В толпе раздались крики ужаса. Из образовавшегося проема появилась огромная бомба; в следующее мгновение она уже полетела вниз.

– Прикрой остальных, – прорычал Халк.

– Стой, Зеленокожий! – закричал Корг. – Это уже слишком! Даже ты не сможешь…

Но Халк уже прыгнул в сторону падавшей на них бомбы.

«Конечно, смогу, – подумал он. – Я же Халк».

Каменный человек сгорбился, закрывая собой Бруд и Миэка.

– Прости нам, Всевышний, трещины наши, – прошептал он.

Все утонуло в огне. Пламя вырвалось на свободу, мгновенно охватив не только всю арену, но и стоячую секцию на первом этаже трибун, мгновенно испепеляя находившихся там рабов. Остальные зрители в ужасе отпрянули от языков пламени, которые взметнулись совсем близко, едва не задев их самих.

– Н-невероятно! Высокоточная смертоогненная бомба только что была сброшена посреди Великой Арены в центре Королевского Города на гладиаторов, вооруженных лишь мечами и щитами! Это грубейшее нарушение правил. Я никогда… никогда не видел…

Стражник вырвал микрофон из рук комментатора и потащил его прочь. Оттолкнув их обоих, Примус Ванд рванулся в сторону Советника по Играм, стоявшего рядом с пустой императорской ложей.

– Я вложил в эту команду сотни серебряных квадратов! – закричал он. – Вы не можете просто так поменять правила и раздавить их, словно слизняков!

– Игра Императора – правила Императора, Примус, – ответил Советник.

– Не надо мне тут этого! Я требую…

– Никто ничего не требует от Императора, если хочет потом остаться в живых. А теперь приготовь свой жезл покорности. Не хотелось бы, чтобы твои рабы натворили дел.

Примус уставился на Советника, стиснув зубы. Он представил, как замахивается жезлом и одним ударом проламывает ему череп, а затем вытаскивает из секретного кармашка в ботинке нож и выпускает кишки двум его охранникам. Он отнял двести тринадцать жизней в стенах арены и в семь раз больше – за ее пределами. Он знал, что сможет расправиться с ними за три секунды. Но затем шесть стражников на балконе откроют огонь, и он встретит свою смерть. Изо всех сил стараясь сохранять бесстрастное выражение лица, он сделал глубокий вдох и затем шумно выпустил воздух сквозь зубы.

– Они не рабы, – тихо сказал он. – Они гладиаторы.