Прикрыв самое слабое место своего организма, я слегка расслабилась. Отлично, ведро железное и великолепно выполнит функции каски. Теперь осталось только ждать, пока «салют» прекратится.

Через какое-то время я поняла, что сидеть с ведром на голове все-таки не слишком приятно.

– Что здесь происходит? – раздался сердитый голос.

Я опустила глаза вниз и в узенькую щель увидела черные блестящие ботинки Аркадия.

– Что происходит? – вопрошал сын. – Мать, ты совсем на старости лет сдурела? Решила в пса-рыцаря играть? Давай, скидывай шлем. Что здесь произошло?

– Ой, Аркадий Константинович, – запричитала Ирка, – ой, как живы остались! Ой, мамочка! Ой! Что это!

– Это столовая, – ответил Кеша, – вернее, ее останки, руины. Эй, мать, вылезай, кончен бал, погасли свечи!

Сидя с ведром на голове, я с ужасом думала, как объяснить устроенный мною фейерверк.

– Ну, – настаивал Кеша, – чего медлишь?

– Как там, все спокойно? – пискнула я.

– Громче говори!

– Не могу! – крикнула я и чуть не оглохла. Внутри ведра голос звучал как в соборе – сильно и густо.

– Дай сюда, – велел Кеша и сдернул с меня ведро.

– Ой-ой-ой, – завопила я, – больно! – И зажмурилась, боясь увидеть картину разгрома.

– Зачем она его надела? – послышалось сопрано Зайки.

– А зачем она вообще все делает? – спросил Кеша.

– Прекрати издеваться, – взвыла я.

– Злится, значит, жива, – резюмировала Ольга.

– Ой, – раздался Марусин крик, – ох и ни фига себе! Вот это бардак, прямо погром в Жмеринке!

– Маня, – возмущалась я, – что за выражения!

– Мать, устроившая такой разгром в столовой, не имеет права делать никому замечания, – отрезала Зайка.

– Почему она ведро надевала? – полюбопытствовала Маня.

– Голову мыть хотела, – ответил Кеша.

– Глупо как-то, – удивилась Маня, – Мусечка, как тебе подобная идея в голову пришла? Ну зачем устраивать из столовой баню?

– Хватит идиотничать! – закричала я. – Мы чуть не взорвались, а от вас никакого сочувствия. Лучше помогли бы от копоти отмыться, – добавила я, увидев свои закопченные руки, которыми до ведра прикрывала голову.

– Пошли в ванную, – скомандовала Оля. Там она полила меня «Ферри», сказав, что остальные средства не подействуют.

Я покорилась.

Широко разрекламированное средство для мытья посуды очень мылкое, а чтобы меня отмыть, Ольга его не пожалела. Все волосы, шея, плечи были залиты зеленой массой. Кое-как открыв глаза, я открутила душ и встала под теплые струи. Чтобы окончательно привести себя в порядок, мне понадобилось около часа.

Наконец, завернувшись в халат, с полотенцем на голове, я всунулась в столовую и лишилась дара речи. Это не погром в Жмеринке, нет, в комнате завтра Борис без особых декораций сумеет снять эпизод «Взятие Грозного федеральными войсками». Я не сумею описать вам пейзаж, у меня просто не хватит слов…

– Объясни теперь, – спросил выглянувший из гостиной Кеша, – что за примочка с ведром.

– Тут взорвались петарды…

– Знаем, Ирка рассказала, еще хорошо, что животных не было.

– Я и надела ведро, чтобы мозг сберечь.

Аркашка сложил губы трубочкой, потом присвистнул:

– Что сберечь?

– Мозг.