Отсутствие в нашей жизни папы не особо омрачало мое существование. Честно говоря, я не помню каких-то особых страданий на этот счет. Может быть, мама с нами как-то правильно поговорила о том, что между ними происходит, нашла какие-то нужные слова. А может быть, дело было в том, что папа, и будучи в семье, нечасто появлялся дома, был то на гастролях, то на репетиции. Зато я узнала новое слово «алименты», оно стало часто звучать в нашем доме. В почтовом ящике иногда появлялись квитанции, с которыми надо было ходить на почту и получать деньги. Маме причиталось 40 рублей. 20 за меня и 20 за Олю. Бабушка, правда, жаловалась, что приходят эти квитанции нерегулярно, и чем дальше, тем реже. Мама объясняла, что папа нашел себе какую-то «халтуру» (я понятия не имела, что это такое), и, мол, эта «халтура» позволяет ему безбедно жить самому, но не перечислять деньги нам. Постепенно пить он стал все больше, работать все реже, в оркестры его уже не брали, и со временем музыка в его жизни вовсе сошла на нет.
Пару раз отец приезжал к нам, чтобы забрать какие-то свои вещи, которые мы прихватили, уезжая из Кызыла. В один из таких приездов они с бабушкой говорили на повышенных тонах, и я услышала, как она говорит: «Ну что же ты за отец такой, на день рождения дочерям даже открыточки не прислал!» Мне было больно это слышать. Да, бабушка была права, он действительно не поздравил меня с днем рождения. Но если бы бабушка не произнесла эту фразу вслух, я, возможно, и не придала бы этому факту особого значения, предпочла бы не заметить папиного поступка. Ребенок – чистое существо. Он любит своих родителей, нуждается в их внимании и надеется на то, что родители его любят тоже. Чтобы уберечь себя от разочарований, ребенок старается не замечать очевидных вещей: того, что папа о нем забыл и не собирается ни заботиться, ни любить, ни хотя бы поздравлять с днем рождения. Я до последнего хотела быть уверенной в том, что для папы мое существование имеет какое-то значение. Фраза, сказанная бабушкой, возымела эффект той самой соломинки, сломавшей спину верблюда, – я наконец-то осознала истинное положение дел, и это на какое-то время выбило меня из колеи.
Впрочем, этот удар я пережила достаточно легко. Жизнь в детстве такая насыщенная, что дети быстро забывают о плохом. Мне было чем заняться. У меня была моя семья – сестра, мама и бабушка. Была школа, друзья и масса идей, как интересно и с пользой провести время. Мы гуляли на улице, занимались музыкой, прыгали в «резиночки», гоняли в футбол, играли в «ножички» или просто носились по дворам до тех пор, пока не надоедало, или пока чья-то мама не крикнет из окна: «Миша, домой, мультики начались». Тогда мы всей гурьбой бежали к Мише, чтобы посмотреть у него телевизор. А Мишина мама с удовольствием нас всех кормила – выдавала таз черешни или клубники, тарелку слив или абрикосов (у нас их называли «жерделы»), или крошила в миску невероятно вкусные ростовские помидоры, лучше которых нет нигде, добавляла огромное количество зелени и сдабривала все это ароматным маслом, пахнущим на всю кухню.